Пророчества Серафима Саровского: вымысел и реальность.
[статья из серии по истории пророчеств].
[первая часть].

В последнее время на некоторых Форумах в интернете, особенно там, где собираются «так называемые» противники Экуменизма и Глобализма, появились подборки пророческих высказываний православных старцев, в частности, преподобного Серафима Саровского, в которых предсказывается скорое восстановление монархии в Российской Федерации. Как правило, используются «цитаты» из книги «Великие пророчества о России» (составитель С.Н. Бурин, М., 2000), однако есть и пророчества Преподобного из книги «Россия перед вторым пришествием» (составители С. и Т. Фомины, М., в 2-х томах, 1998). Модераторы таких Форумов, громко называя себя «истинно православными», забывают, что любое мифотворчество и подтасовка церковно-исторических фактов, и, особенно, пророчеств есть тяжкий грех, способный только соблазнить «слабые» верующие души и ввести их в несбыточные «мечтания».

[Историческая справка:
«В глуши Темниковского уезда, Тамбовской губернии, среди дремучих лесов, на месте древнего татарского города Сараклыча, лет без малого двести стоит, сокрытая бором от мирской суеты, дивная обитель. Верующая Русь называет её Саровской пустынью.
В этой пустыни 123 года тому назад вступил в число братии благодатный юноша Прохор, родом из старинного купеческого рода города Курска – Мошниных. Жизнь отца Серафима, родившегося 19 июля 1759 года и почившего о Господе 2 января 1833 года, принадлежит ещё очень недавнему прошлому. Святой хранитель всех воспоминаний об отце Серафиме – Серафимо-Дивеевский женский монастырь, созданный духом блаженного старца.
Весь мой очерк о служение памяти батюшки Серафима составлен на основании рукописных воспоминаний Николая Александровича Мотовилова, симбирского совестного судьи, дополненных беседами со вдовой его, Еленой Ивановной и сёстрами святой Дивеевской обители. Надо заметить, в бумагах Мотовиловских, доставшихся мне для разбора, беспорядок был страшный, и первые сознательные встречи с преподобным датировались, начиная с 9 сентября 1831 года […]» (С.А. Нилус (1862-1929) «Великое в малом», 1903].
* * *

Архиепископ Вениамин (И.А. Федченков, 1880-1961) писал в 1932-ом году в статье «Преподобный Серафим Саровский»:
«Начало XIX-го века: все заняты политически социальным устройством. А Христианство беспомощно стоит в стороне, не имея сил вдохнуть жизнь в дряхлеющий мир […]
Пытаются иные, в частности, католическая церковь, и менее – протестантское исповедание, – содействовать экономическим реформам запутавшегося в кризисах мира, и полагают, будто в этом и состоит служение Христианства человечеству. Не сознают они, что таким пониманием Христианства они свидетельствуют о собственном омертвении духовном и этим поют надгробную песнь своим исповеданиям.
Но не думая о других, всмотримся в себя, в нас, православных: кто же теперь думает о благодати – как главной цели нашей жизни?
Да и знаем ли мы её?
Живём ли в Духе Святом?
Непонятные слова… Чужие речи на незнакомом языке…
По вере, по традиции продолжаем пребывать христианами, ходим в церковь, исполняем «долг» говения, храним обряды, живём мыслью о будущем Суде […]
И вдруг слышим проповедь преподобного Серафима: если кто внешне всё это исполняет, не достигая благодатных результатов, хотя бы был и монах, тот – «чёрная головешка», из коей уже не может произрасти живого дерева…
Страшно мне становится… Мёртвая головешка… А что же нужно?
Нужно быть в благодати Животворящего Духа… Без этого всё напрасно: и добрые дела, и молитва, и девство. Всё – пустой колос без зерна.
Современный мир, даже христианский, в том числе и у нас в России, до такой степени ушёл от истинного понимания Христианства, как благодатной жизни, что иным даже кажется, будто преподобный Серафим дал какое-то новое откровение или неведомое толкование христианскому учению. Но это совершенно неверно.
И Слово Божие, и творения святых Отцов Церкви говорили и говорят о той же самой сущности Христианства, как и богоносный батюшка, отец Серафим. Учение его было и есть всегдашнее неизменное учение Православного Христианства.
Но почему же, по словам Батюшки и Н.А. Мотовилова, многие духовные лица не могли вразумительно и основательно раскрыть основную истину Христианства?
«Всякий книжник, – говорит Господь, – выносит из своего сокровища, или книгохранилища, то, что там у него есть или что ему хочется читать (Матфей 13.52). И, следовательно, если мы не могли этого растолковать и внедрить другим, то ясно, что и сами недостаточно понимали сущность Христианства, забыли её. Не понимали оттого, что не жили ею, как должно.
А в светском обществе многие сосредоточивались на общественном значении и силе Христианства, забывая слова Господа, сказанные им Пилату, представителю земного царства (Иоанн 18.36). Русское общество увлеклось созданием земного царства, постепенно увлеклось практически, а потом и идейно, материализмом, выродившимся в то богоборчество, свидетелями коему являемся мы теперь и в России и во всём мире, независимо от разных политических форм жизни. Омирщение проникло и в Церковь нашу…
Накануне этого-то омирщения, материализма, неверия и богоборчества, точно молния прорезал тёмную ночь мира величайший угодник, преподобный Серафим, своим житиём и учением.
Сам он опытно ведал и показал всему миру эту жизнь во Святом Духе. Какая слава для Православия, что именно оно возрастило такого великого Святого, подобного которому не знает католичество (а у протестантов вообще нет святых) […]».
* * *
Спрашивается:
Многое ли изменилось в России с тех пор, как архиепископ Вениамин (И.А. Федченков, 1880-1961) написал эти строки?
Почему многие духовные лица не могут вразумительно и основательно раскрыть основную истину Христианства?
Если они не могут этого растолковать и внедрить другим, то сами-то они понимают сущность Христианства?

Однако вернёмся к Серафиму Саровскому, считается, что Преподобный обладал великим даром предвидения Будущих событий. Его пророчества можно разделить по двум основным направлениям: одни – относятся к судьбе Дивеевской женской обители, другие – к грядущим судьбам России.
Одно из первых известных пророчеств преподобного Серафима Саровского, как раз касается Серафимо-Дивеевского женского монастыря. Оно было опубликовано в 1893 году:
«Ещё не было и нет примеров, чтобы были женские Лавры, а у меня, убогого Серафима, будет в Дивееве Лавра. Лавра-то будет кругом, то есть за «канавкой». Будет у вас два Собора, первый мой-то Собор холодный, куда лучше будет Саровского-то и будут они нам завидовать. А второй-то Собор зимний Казанский, ведь церковь-то Казанскую нам отдадут. Вы не хлопочите, придёт время сами отдадут её нам. Когда век-то закончится, станет Антихрист с храмов кресты снимать да монастыри разорять, и все монастыри разорит. А к вашему-то подойдёт, подойдёт, а «канавка-то» и станет от земли до неба, ему и нельзя к вам взойти-то, нигде не допустит «канавка», так прочь и уйдёт» («Житие старца Серафима Саровской обители иеромонаха, пустынножителя и затворника», Муром, стр. 8, 1893).

Затем часть прорицаний преподобного Серафима были собраны в труде священника, [в дальнейшем митрополита] Серафима (Л.М. Чичагов) «Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря» за 1896-ой год. Священник Серафим записал «Воспоминания» монахинь женского Серафимо-Дивеевского монастыря о Преподобном.
Относительно Казанской церкви отец Серафим говорил монахине Ксении Васильевне (тетрадь №1):
«Казанская церковь, радость моя, такой будет храм, какого и нет подобного!
При светопредставлении вся земля сгорит, радость моя, ничего не останется. Только три церкви по всему свету, со всего света будут взяты целиком, не разрушенными, на небо. Одна-то в Киевской Лавре, другая (уж право, не вспомню), а третья-то ваша Казанская, матушка. Во, какая она Казанская-то церковь у вас! Всё место, освящённое подвигами матушки Александры и прочих, взойдёт в этот храм, а теперешняя-то церковь останется лишь как бы ядрышком. Землю с обеих сторон Рождественской церкви непременно отгородите заборчиком: тут стопочки Царицы Небесной.
Это земля святая! Матерь Божия обходила тут Свою-то церковь! Не ходите по этой земле, а загородите её. Даже скотинке не дозволяйте ходить тут. А травку-то полите, да и то к себе в обитель её уносите с этого места, а так кидать не могите. Травка-то святая, тут стопочки Царицы Небесной прошли!».
* * *
Монахиня Елена Васильевна вспоминала:
«Мне батюшка неоднократно говорил: «Вот матушка, когда у нас будет собор, тогда московский колокол Иван Великий сам к нам придёт! Когда его повесят, да в первый-то раз ударят в него и он загудит, – и батюшка изобразил голосом, – тогда мы с вами проснёмся! О! Во, матушки вы мои, какая будет радость! Среди лета запоют Пасху! А народу-то, народу-то, со всех сторон, со всех сторон!».
Помолчав немного, батюшка продолжал: «Но эта радость будет на самое короткое время, что далее, матушки, будет… такая Скорбь, чего от начала мира не было!»» (тетрадь №1).
* * *
Старшая сестра в мельничной обители Прасковья Степанова рассказывала (тетрадь № 6, рассказ 3):
«Знаешь ли, матушка, Ивана Великого колокол, ведь он к нам перейдёт, и все удивятся. А как ударит-то он, в Сарове тысячный колокол перешибёт!… Вот, матушка, тогда всем диво-то будет. А как Царская-то Фамилия у нас побывает, то ведь Дивеев-то – диво будет всему свету! Села тут уже не будет, а город. И земля вся, и вокруг всё наше же будет, и жители кругом – все нам же служить станут!» и т.д.
[Читая «Воспоминания» сестёр Серафимо-Дивеевской женской обители нужно помнить, что они были записаны в 1889 году, то есть через 57 лет после смерти старца Серафима, – это говорит о их качестве. К сожалению, до появления священника Серафима (Л.М. Чичагов) ни кто из сестёр даже не думал записать свои «Воспоминания» о преподобном Серафиме. Все их «Воспоминания» записаны «со слов», в период вечерних бесед после дневного послушания. Кроме того, священник Серафим (Л.М. Чичагов) ни где не указал, а сколько лет было тем сёстрам и когда они появились в обители].
* * *
В 1894-ом были записаны «Воспоминания» протоиерея Василия Садовского и дворянина Михаила Васильевича Мантурова.
Из «Воспоминаний» протоиерея Василия Садовского:
«В этой же нижней Рождественской церкви, которую всегда батюшка называл усыпальницею мощей, предсказывая много раз и мне самому, что четверо мощей будут открыто почивать в ней, завещал на вечные времена читать денно и нощно неугасимую Псалтырь по усопшим, начиная с царских родов, иерархов Православной Церкви, благотворителей обители и кончая всеми просящими молитв о себе и присных своих, говоря: «Она будет вечно питать обитель, батюшка!».
[Действительно в дальнейшем усыпальница стала усыпальницей четверых мощей при Казанской Рождественской церкви: схимонахини Александры (Агафия Семёновна Мельгунова, ?-1789), схимонахини Марфы (Мария Семёновна Мелюкова, ?-1829), Елены Васильевны Мантуровой (?-1832), блаженной Пелагеи Серебренниковой (?-1884)].

«Сейчас многие снова заговорили о Конце света, мол много заблудших от пути спасительного, и количество их возрастает, от того прогневляем Господа. Мню, батюшка, что Конца света не будет.
Мню, этот век пройдёт, и восьмая тысяча [от Сотворения мира по Православному календарю был 7334 год] пройдёт. Мню, что пройдёт батюшка! Не до конца прогневается Господь, паки помилует. И вот что ещё скажу тебе, батюшка: всё пройдёт и кончится, трижды всё пройдёт и кончится. И обители, батюшка, уничтожатся, а у убогого Серафима в Дивееве до самого дня Пришествия Христова будет совершаться безкровная жертва, так то вот, батюшка».

«Предсказывая мне будущие на обитель скорби и бури, убеждал меня батюшка ничего не бояться, говоря: «Убогий Серафим умолит за обитель, батюшка, а Царица Небесная Сама ей Игумения: тут же только наместницы по Царице-то Небесной, всё и управит, батюшка» (тетрадь № 6, рассказ 70).
* * *
«Подружьё-то твоё ранее тебя отойдёт ко Господу, – сказал мне батюшка Серафим, – через два года после неё уйдёшь и ты, батюшка. Ты помни: двенадцать, а ты, батюшка, тринадцатый. [Так и случилось, когда двенадцать первых сестёр обители скончались, умер и отец Василий – тринадцатым].
И вот что заповедаю тебе как умирать-то будешь, то чтобы тебе лечь с правой стороны алтаря Рождественской церкви, и Мишенька-то (Мантуров) ляжет с левой. Так и вели себя похоронить тут, вот хорошо и будет, батюшка: ты с правой, а Мишенька с левой, а я у вас по серёдочке. Вместе все и будем» (тетрадь № 6, рассказ 76).
* * *
Из «Воспоминаний» Михаила Васильевича Мантурова:
«Преподобный Серафим благословил меня на строительство нижней церкви Рождества Богородицы под церковью Рождества Христова. Так как свод потолка был очень низок и полог, то строители увидели, что ему иначе нельзя держаться будет, как поставив четыре четырёхугольных же каменных столба, которые своею массивностью весьма утеснят церковь и без того маленькую, низенькую, почти что в земле вырытую. Я поехал в Саров лично объяснить это батюшке Серафиму, а батюшка услыхав это, преисполнился весь радостью и в духовном восторге выкликнул:
- Во, во радость моя! Четыре столба – четверо мощей! Четыре столба – четверо мощей! Радость-то нам какая, батюшка! Четыре столба – ведь это значит четверо мощей у нас тут почивать будут! И это усыпальница мощей будет у нас, батюшка!» (тетрадь № 6, рассказ 82).
* * *
Итак, до 1902 года никаких пророчеств преподобного Серафима Саровского о падении монархии Романовых в России, а, следовательно, и о восстановление монархии не существовало.

19 июля 1902 года состоялось Высочайшее повеление: «Об ускорении дела прославления отца Серафима», а 16 января следующего года опубликовано деяние Святейшего Синода, которым отец Серафим причислен к лику святых: «[…] ибо назрели времена открытия святых мощей, чтобы перед ними молить святого угодника Божия о сохранении Православия в исконной чистоте, а с ним и милости Божией для терзаемой всякими духовными смутами России […]».
Переломным моментом стало открытие мощей преподобного Серафима Саровского, состоявшееся в Сарове 17-19 июля 1903 года, в котором участвовала почти вся Царская фамилия. Крёстный ход состоялся во время прославления Преподобного, его возглавлял лично Государь Николай II и высшее духовенство Синода.
Как помним, данное событие было предсказано самим преподобным Серафимом (1759-1833):
«Вот будет чудо так чудо, – это когда крёстный ход, что теперь шёл из Дивеева в Саров, пойдет из Сарова в Дивеев, а народу-то, что колосьев будет в поле. Вот то-то будет чудо чудное, диво-дивное» (С.А. Нилус, «На берегу Божьей реки», ч. 2, Издание Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1992, стр. 158)..
Хотя, в своё время епископ Филарет (Филаретов, 1824-1882, ректор Киевской духовной академии (1860-1877), затем епископ Рижский), когда к нему обратился известный писатель П.И. Мельников (псевдоним Андрей Печёрский, 1818-1883) с просьбой рассказать ему «о жизнедеятельности» старца Серафима из Сарова и о его прорицаниях, ответил, что «никогда и ни от кого не получал никаких известий о старце Серафиме, что писал в Саров и получил известие, что такой старец был, но сейчас о нём самом память как будто совершенно исчезла, а если начать усиленно её будить, то услышишь разве только что-то о его «слабостях»» (Полное собрание сочинений, т.7).
* * *
Но к 1903 году ситуация коренным образом изменилась, появилась «монаршая воля», а, следовательно, за Решением о прославлении появились и «Житие преподобного Серафима».
В первой редакции «Жития» после причисления к лику святых говорилось:
«Великий старец не оставил будущим поколениям русских людей писаний или поучений, возможно, их скрыло безжалостное время, но таким поучением стала вся его жизнь […]».
«Сам, преподобный Серафим был духовным наследником отцов Пахомия и Назария, которые незадолго до Серафима пробыли одновременно в лесу по восемь лет, являясь типичными представителями Саровского духа. Их нужно отнести к тем редким единицам, понимавшим и практиковавшим внутреннее делание, которое сохранилось в глубине монашества с древних времён. Величавый же Саров воплощал в себе всецело ту суровую школу аскетического внешнего делания, которая господствовала до схиархимандрита Паисия [П.И. Величковский, 1722-1794], уставной строгой службы и жестокой жизни, но без истинного понимания внутреннего делания […].
Наиболее типичное и характерное столкновение этих двух течений, старого и нового, мы видим в том непонимании и в том непризнании преподобного Серафима братией монастыря и его настоятелями, которые несмотря на всю парадоксальность, продолжались не только при жизни Преподобного, но и после его смерти.
В Дивеевской летописи многократно упоминается о недоверчивом и неприязненном отношении к Преподобному со стороны монастырского начальства. К нему в келью вторгаются ночью с обысками. Такие же обыски постигают и приходящих к нему дивеевских сестёр. Сам батюшка постоянно говорил про Дивеев: «Всё моё там, и я сам постоянно и более всего там пребываю» […]», то есть практически «Житие преподобного Серафима» 1903-го года во многом повторило «Житие старца Серафима Саровской обители иеромонаха, пустынножителя и затворника» от 1893-го года.
* * *
К следующему году «Житие» было значительно дополнено, оказалось:
«Имя Серафима Саровского знают в самых дальних уголках Российской империи. Нет, кажется, православного, который не знал бы его хотя бы по имени. Нравственный авторитет скромного старца, просиявшего изумительным подвигом, при жизни был столь велик, что к нему за советом, вразумлением или за добрым предсказанием обращались представители всех губернских властей, поэтому когда Преподобному исполнилось пятьдесят лет, его стали почитать за величайшего из пророков.
Пророчество или прозорливость проявились в Серафиме постепенно. С начало он научился видеть все тайные помышления и устремления людей, ничего не возможно было скрыть от него. Но позже дано было ему прозревать и будущее каждого человека, его предназначение […]».
Так постепенно под пером чиновников духовной канцелярии Святейшего Синода стал исчезать реальный образ Серафима, и появился его официальный образ.
* * *
Тогда же выходит вторая редакция труда священника Серафима (Л.М. Чичагов) «Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря» за 1903-ой год. В новой книге «Воспоминания» монахинь женского Серафимо-Дивеевского монастыря о Преподобном утроилось!!!
«Мню […], что восьмая-то тысяча пройдет. Мню, что пройдет! […] Все пройдет и кончится. И обители […] уничтожатся, а у убогого Серафима в Дивееве до самого дня пришествия Христова будет совершаться Бескровная жертва […]!».
«При светопреставлении вся земля сгорит […], и ничего не останется. Только три церкви по всему свету, со всего света будут взяты целиком, неразрушенными, на небо: одна-то в Киевской Лавре, другая (уж, право, не вспомню), а третья-то ваша, Казанская […]» (Летопись, стр. 28).
«А как Царская-то Фамилия у нас побывает, то весь Дивеев-то – диво будет всему свету! Села тут уже не будет, а город. И земля вся, и вокруг все наше будет, и жители кругом все нам служить станут!» (Летопись, стр. 28).
«Как антихрист придет, везде пройдет, и канавки этой не перескочит!» (Летопись, стр. 255).
«Когда век-то кончится, сначала станет антихрист с храмов кресты снимать да монастыри разорять, и все монастыри разорит! А к вашему-то подойдет, подойдет, а канавка-то и станет от земли до неба, ему и нельзя к вам взойти-то; нигде не допустит канавка, так прочь и уйдет!» (Летопись, стр. 258).
«Еще не было и нет примеров, чтобы были женские Лавры, а у меня, убогого Серафима, будет в Дивееве Лавра. […] Лавра-то будет кругом, т.е. за канавкою […]» (Летопись, стр. 262).
«Четверо мощей будут у нас <...>! Вот какая радость-то будет! Среди лета запоют Пасху […]! Приедет к нам Царь и вся Фамилия! Дивеево-то Лавра будет, Вертьяново – город, а Арзамас – губерния! Станут все приходить к нам […], запираться для отдыха-то будем; станут деньги давать, только берите; в оградку станут кидать, а нам уже не нужно, много своих тогда будет […]!» (Летопись, стр. 289-290).
«Канавка же будет вам стеною до небес, и когда придет антихрист, не возможет он перейти ее; она за вас возопиет ко Господу и станет до небес станет и не пустит его!» (Летопись, стр. 290-291).
«Подойдет антихрист, а он (новый собор, ядрышком которого станет Казанская церковь - Сост.) весь на воздух и поднимется и не сможет взять его. Достойные, которые взойдут в него, останутся в нем, а другие, хотя и взойдут, но будут падать на землю. Так и не сможет достать вас антихрист-то; все равно как в Киев приходили разбойники, а церковь-то поднялась на воздух; достать-то они ее не могли. Так вот и собор ваш и канавка поднимутся тоже до неба и защитят вас и ничего не сможет сделать антихрист! И при том соборе время придет такое у вас, […] что ангелы не будут поспевать принимать души, а вас всех Господь сохранит, только три из вас примут мученье, трех антихрист замучит!» (Летопись, стр. 454).
* * *
Наконец, в 1903 году появилась книга Сергея Александровича Нилуса (1862-1929) «Великое в малом». Именно Нилусу в 1902 году Елена Ивановна Мотовилова (†1910), вдова Николая Александровича Мотовилова (1808-1879), передала для разбора короб рукописей своего покойного мужа, в которых тот излагал содержание бесед и высказываний старца Серафима.
С.А. Нилус в книге «Великое в малом» пишет:
«Весь мой очерк о служение памяти батюшки Серафима составлен на основании рукописных воспоминаний Николая Александровича Мотовилова, симбирского совестного судьи, дополненных беседами со вдовой его, Еленой Ивановной и сёстрами святой Дивеевской обители. Надо заметить, в бумагах Мотовиловских, доставшихся мне для разбора, беспорядок был страшный, и первые сознательные встречи с Преподобным датировались, начиная с 9 сентября 1831 года […]
Если бы кто мог видеть, в каком виде достались мне бумаги Мотовилова, хранившие в своих тайниках это драгоценное свидетельство богоугодного жития святого старца! Пыль, галочьи и голубиные перья, птичий помёт, обрывки совсем не интересных счётов, бухгалтерские, сельскохозяйственные выписки, копии с прошений, письма сторонних лиц, – всё в одной куче, вперемешку одно с другим. Все бумаги ветхие, исписанные беглым и до такой степени неразборчивым почерком, что я просто в ужас пришёл: где тут разобраться? Разбирая этот хаос, натыкаясь на всевозможные препятствия – особенно почерк был для меня камнем преткновения. А тут среди всей этой макулатуры, нет-нет и блеснёт искоркой во тьме с трудом разобранная фраза: «Батюшка отец Серафим, говорил мне…». Что говорил? Что скрывают в себе эти неразгаданные иероглифы? Я приходил в отчаяние […]
Семьдесят долгих лет лежало это сокровище под спудом на чердаках, среди разного забытого хлама […]» («Великое в малом», М., 2002).
* * *
«По кончине преподобного Серафима, Мотовилов вскоре уехал в Воронеж просить благословения высокопреосвященного Антония на поездку в Курск, чтобы собрать сведения о родителях своего благодетеля и о жизни его в Курске и тем положить основание трудам своим по составлению его Жития… Немного удалось собрать Мотовилову сведений в Курске. Близкие родные, помнившие детство и юность преподобного, кто перемёр, кто отозвался забвением. Даже дом, в котором родился и воспитывался преподобный, был разрушен, и на месте его выросли новые постройки. Нашёлся только один старик, сверстник батюшки, который дал ему некоторые сведения, вошедшие теперь во все Жития […]» («Великое в малом», М., 2002).
* * *
Действительно, первые «Жития» преподобного, напечатанные в Муроме, за 1893 год были довольно скромные и тех чудес, о которых пишут современные историографы Серафима в них, – нет:
«Старец равно видел прошедшее и будущее, в нескольких словах очерчивал предстоящую жизнь человека и говорил речи и давал советы, казавшиеся странными, но впоследствии обстоятельства оправдывали их, и они оказывались полными духа прозрения.
За десять лет до своей кончины преподобный сподобился от Бога необыкновенно дивных даров благодати. Дверей своей келии он более уже никогда не запирал. В обхождении с ближними в нём всегда явно проявлялся дух христианской кротости и смиренномудрия. Беседы его, как с монашествующими, так и с мирянами, поражая своей дивной простотой, производили глубочайшее, неотразимое впечатление даже на неверующих и маловерных, обращая их на путь спасительного покаяния. И простецы, и учёные, и раскольники – получали от бесед с ним великое духовное назидание и утешение. Дар прозорливости и чудотворений возрастал в благодатном старце всё более и более…
Одному мирянину, некоему А.Г. Воротилову, старец не раз говорил, что на Россию восстанут три державы и много изнурят её, но за Православие Господь помилует и сохранит её. Тогда речь была эта не понятна, но впоследствии события объяснили, что старец говорил о Крымской компании.
С 1831 года Серафим многим предвозвещал о предстоящем голоде, и, по его совету, в Саровской обители сделали запас хлеба на шесть готовых потреб, и, вследствие этого, обители не было голода.
Когда явилась первая холера в России, преподобный открыто предвозвещал, что её не будет ни в Сарове, ни в Дивееве, – и предсказания эти исполнились во всей точности, так что от первой холеры ни в Сарове, ни в Дивееве не умерло ни одного человека… Часто угодник Божий одним своим видом и простым словом приводил грешников к сознанию, и они решались исправиться от своих пороков… Все пившие и умывавшиеся из источника Серафимова, по его благословению, получали дивные исцеления от своих недугов, такую целебную силу вода эта получила по молитве преподобного […]» («Житие старца Серафима Саровской обители иеромонаха, пустынножителя и затворника», стр. 27, М, 2008).
* * *
На современных Форумах в интернете дано много «бытовых» прорицаний Серафима, однако неизвестен их источник, так как их нет ни в «Воспоминаниях» Н.А. Мотовилова, ни в «Воспоминаниях» М.В. Мантурова, ни в «Летописи Серафимо-Дивеевского женского монастыря» Л.М. Чичагова, ни в «Житие старца Серафима Саровской обители иеромонаха, пустынножителя и затворника» от 1893-го года (изданных до официального прославления Преподобного).
* * *
Последним пророчеством до крушения Российской империи, которое дополнило собрание прорицаний старца Серафима, явился документ, обнаруженный в бумагах священника Павла Флоренского:
«Пройдет более чем полвека. Тогда злодеи поднимут высоко свою голову. Будет это непременно. Господь, видя нераскаянную злобу сердец их, попустит их начинаниям на малое время, но болезнь их обратится на главу их, и на верх их снидет неправда пагубных замыслов их. Земля Русская обагрится реками кровей, и много дворян побиено будет за Великого Государя и целость Самодержавия Его […]
До рождения антихриста произойдет великая продолжительная война и страшная революция в России, превышающая всякое воображение человеческое, ибо кровопролитие будет ужаснейшее: бунты Разинский, Пугачевский, Французская революция – ничто в сравнении с тем, что будет с Россией. Произойдет гибель множества верных отечеству людей, разграбление церковного имущества и монастырей; осквернение церквей Господних; уничтожение и разграбление богатства добрых людей, реки крови русской прольются. Но Господь помилует Россию и приведёт её путем страданий к великой славе» (впервые текст был напечатан в «Прибавление к Почаевскому листку», № 5 за 1907-ой год).
* * *
Протоиерей Стефан Ляшевский (†1986), из рукописной «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря, 1903-1927» (ч. 2):
«[…] Благословенный Дивеев молча стоял перед своим большим Распятием на фоне черного сукна запрестольной стены в алтаре, как бы предчувствуя общую Голгофу всей России.
Батюшка Серафим говорил своим Дивеевским сиротам:
«Страшное время идет на Россию, - я молил Господа отвести эту страшную беду, но Господь не услышал убогого Серафима».
В записках князя Путятина, человека очень близкого Дивееву, сохранилась запись о том, что когда Н.А. Мотовилов спросил батюшку Серафима: когда же будет самое страшное время, он ответил: «Немного позже, чем через 100 лет после моей смерти», – т.е. последние тридцатые годы ХХ-го столетия […]
В Дивееве крепко держалось предание батюшки Серафима о том, что придет время и всем им придется на время уйти в мир, а на сколько времени, батюшка не сказал, – что Бог даст. Видимо, оно и не было еще решено, все зависело от покаяния народного, – ведь и отец Иоанн Кронштадтский говорил, что если русский народ не покается, то кончина мира очень близка. Были и такие мнения, что близка кончина мира, но прозорливые старцы, особенно в Оптиной пустыни, говорили, что будет еще период благодати Божией на Руси. Во всяком случае, сестры уходили с крепкой верой, что уходят только временно, что Дивеев, как и вся Русская Церковь, вновь возродится […]» («Календарь комитета русской православной молодежи заграницей на 1993 г», Нью-Йорк, 1992, стр. 32).
* * *
С.А. Нилус, отвечая на вопрос, что говорил преп. Серафим о будущем России, рассказывал в Киеве в «первые годы революции»:
«Никто не ведает судеб Божиих […], хотя великому прозорливцу и многое было открыто. Скажу только, что о переживаемом нами страшном времени не раз говорил он близким людям и горько плакал при этом, но говорил также, что по времени Господь даст еще известный срок, около 15 лет, России на покаяние и что при освобождении нашей родины какую-то положительную роль сыграет Польша. Если после этого Россия все же не покается, то гнев Божий изольется на нее в еще больших размерах. И это несомненно так […], если Россия не услышит этого призыва и не возродится духовно, именно духовно, так как политически, возможно, она и не будет играть ведущей роли, то мир будет еще спасен, ибо без Православной России на земле воцарится царство тьмы, а с ним и неизбежная эсхатологическая гибель человеческая […]» (А. Тимофиевич «Преподобный Серафим Саровский». (К пятидесятилетию прославления, 1903-1953), Издание Успенского женского монастыря «Новое Дивеево», 1953, стр. 70).
* * *
«Часто слыша от Великого Старца, что он плотью своею в Сарове лежать не будет, я однажды осмелился вопросить его:
«Как же, Батюшка, вы изволите все говорить, что вы плотию своею лежать не будете. Нешто вас Саровские отдадут?»
И на сие Батюшка, приятно на меня взглянув и улыбнувшись, изволил мне ответить следующее:
«Ах, Ваше Боголюбие, Ваше Боголюбие. Какие вы. Уж на что Царь Петр, то был Царь из Царей, а захотел мощи Святого Благоверного князя Александра Невского перевести из Владимира в Петербург, а Святые Мощи того не пожелали и в Петербурге их нет».
«Как же нет? – осмелился я возразить великому Старцу. – Как же нет, когда он почивает там в Александро-Невской Лавре».
«В А. <лександро> - Н. <евской> Лавре, говорите вы, – ответил мне Батюшка. – Как же так, во Владимире они почивали на вскрытии, а в Петербурге под спудом. Почему же так, а потому, Ваше Боголюбие, что их там нет».
И, много распространившись по сему предмету, батюшка Отец Серафим изволил мне открыть великую тайну.
«Мне, – сказал, – убогому Серафиму, от Господа Бога положено жить гораздо более ста лет. Но так как к тому времени архиереи русские так онечестивятся, что нечестием своим превзойдут архиереев греческих во времена Феодосия Юнейшего, так что даже и важнейшему догмату Христовой Веры – Воскресению Христову и всеобщему Воскресению веровать не будут, то посему Господу Богу угодно до времени меня, убогого Серафима, от сея превременныя жизни взять и затем во утверждение догмата воскресения, воскресить меня, и воскрешение мое будет, яко воскрешение седми отроков в пещере Охлонской во времена Феодосия Юнейшего. По воскрешении же моем я перейду из Сарова в Дивеев, где буду проповедовать всемирное покаяние. И на сие великое чудо соберутся в Дивееве люди со всех концов земли, и там, проповедуя им покаяние, я открою четверо мощей и сам между ними пятым лягу. Но тогда уж настанет и конец всему» […]
Таково сказание, которое я (С. А. Нилус) сложил в своем сердце со времени 1902 года из записок Мотовилова и которое решился сказывать лишь ближайшим мне по духу лицам, которых всегда было не очень много. Косвенным подтверждением сему из тайников Дивеевских я слышал лично от великой старицы 85-летней игумений Марии, предреченной Преподобным Серафимом как 12-й начальницы, на которой, сказывал Батюшка, «у вас и монастырь устроится». Поздравляя ее в августе 1903 года с оправданием ее великой веры открытия мощей Преподобного Серафима (она в своем Соборе не освящала с 1879 года ни одного престола, веруя, что доживет до прославления Преподобного и освятит престол в честь его и славу).
И услышал от нее следующие высокознаменательные слова:
«Правда ваша, батюшка мой, Сергей Александрович, это чудо. Но вот будет чудо так чудо, это когда крестный ход, что теперь из Дивеева шел в Саров, пойдет из Сарова в Дивеев, а народу-то, как сказывал нам Батюшка угодник Божий, что колосьев будет в поле. Вот это так будет чудо чудное, диво-дивное».
«Как понимать это, матушка?» – спросил я ее, совсем на ту пору забыв то, что я знал из рукописей Мотовилова.
На это ответила матушка, загадочно ласково улыбнувшись: «Кто доживет – увидит» […]» («Великая Дивеевская тайна», С.А. Нилус «На берегу Божьей реки. Записки православного», т. 2, Сан-Франциско, 1969, стр. 192-194).
* * *
И, наконец, недавно к бумагам Н.А. Мотовилова, добавились ещё и его обращения к императорам Николаю I и Александру II (Александр Стрижев, «Служка Божией Матери и Серафимов», М., 1996). В обращениях также имеются предречения Преподобного о грядущих российских и всемирных событиях.
В письме от 7 марта 1854 года, предназначенном государю Николаю I, Н.А. Мотовилов привёл пророческие слова старца Серафима Саровского, хотя изложил он их своими словами и вполне вероятно добавил к ним свои рассуждения:
«… А Его Императорскому Величеству и ещё гораздо более поможет сделать Господь и для Церкви Святой Православной нашей и Единой во всей вселенной истинной – непорочно Апостольской Вселенской Церкви Христовой, но до этого ещё много должно будет горя и Государю и Земле Русской перенести. Восстанут на Него не только враги внешние, но и внутренние. Восставшие на государя при восшествии его на престол, похвалялись, что хотя и скошена трава, да корни остались, то, хотя и не по Боге они хвалились тем, а это однако же правда, ибо главные-то начальники этого злого умысла, выдавши тех, которых сами же вовлекли в злой этот умысел свой, сами остались в стороне.
И вот они-то и ищут, и будут искать погибели Государя, и всей фамилии Его царской и неоднократно будут подыскивать: нельзя ли как-нибудь извести Их. А когда неоднократные их покушения не удадутся, то они примутся за другое, – будут стараться, что, если можно им будет, то бы во всех должностях государственных были их люди или согласные с ними, или, по крайней мере, не вредные им, и будут всячески восстанавливать землю русскую против Государя. Когда же и то им не будет удаваться, так как им хотеться будет, ибо по местам ими заводимые частные возмущения будут по милости Божией скоро прекращаемы, то они дождутся такого времени, когда и без того очень трудно будет земле Русской. И в один день, в один час, заранее условившись о том, поднимут во всех местах земли Русской всеобщий бунт, и так как многие из служащих тогда будут и сами участвовать в их злоумышлении, то некому будет унимать их.
И на первых порах много прольётся неповинной крови. Реки её потекут по земле Русской. Много и вашей братьи дворян, и духовенства, и купечества, расположенных к Государю, убьют. Но когда земля Русская разделится и одна сторона явно останется с бунтовщиками, другая же явно станет за Государя и целость России, вот тогда, Ваше Боголюбие, усердие Ваше по Боге и ко времени – и Господь поможет правому делу, станет за Государя и Отечество, и святую Церковь нашу. А Государя и всю Царскую Фамилию сохранит Господь невидимою десницею Своею и даст полную победу поднявшим оружие за Него, за Церковь и за благо нераздельности Земли Русской. Но не столько и тут крови прольётся, сколько тогда, как правая за Государя, ставшая сторона получит победу и переловит всех изменников и предаст их в руки правосудия. Тогда, уже никого в Сибирь не пошлют, а всех казнят, и вот тут-то ещё более и прежнего крови прольется, но это кровь будет последняя, очистительная, ибо после этого Господь благословит люди Своя миром и превознесёт рог Помазанного Своего Давида, раба Своего, мужа по сердцу Своему Благочестивейшего Государя Императора Николая Павловича. Его же утвердила и паче утвердит десница Его Святая над Землею Русскою. Так что же унывать нам, ваше Боголюбие, аще Бог за ны, кто на ны – их же бо – предъуведе сих и предъизбра, их же предъизбра сих и освяти, их же освяти сих и прослави – сих и блюдет, что же унывать нам. Ваше Боголюбие, аще Бог за ны кто на ны – разумейте языцы и покаряйтеся, яко с нами Бог могущий покаряйтеся, яко с нами Бог и аще паки возможете паки побеждени будете, яко с нами Бог. Так-то, ваше Боголюбие, с нами Бог и унывать нам нет ни какой дороги».
Я в неизреченной радости лишь только хотел было сказать: «Так благословите же, Батюшка, я сей час поеду в Петербург и постараюсь видеть Государя и всеподданнейше доложить Ему слова ваши», а он, закрывши мне рукою своёю рот, сказал: «Как вы не понимаете, не теперь, а после. Теперь еще не время, а после, когда, по пророку, узрите Иерусалим обстоим вои. Господь вас Сам приведет тогда и Сам положит по сердцу вашему возглаголать благая о Иерусалиме, а теперь беречись надобно вам, а Государя Господь сохранит и благословит Его и землю Русскую всяким благословением и в земных и в небесных. Во время же свое усты ко устом все слова мои Его Величеству доложи – тогда и то, что теперь думаешь, скажи».
Я спросил: «Что же?», он отвечал: «Все, что ко благу Государя, Святой Церкви и Земли Русской, Бог тогда по сердцу тебе положит, то ты не убойся и все возвести Его Императорскому Величеству.
А, каково тебе прежде неоднократно говорил, Господь и Божия Матерь Сами устроют путь твой во благое и убогого Серафима молитвы к Ним за тебя всюду будут с тобою. Вот все. Ваше Императорское Величество, что Батюшка Отец Серафим в ету незабвенную беседу для меня изволил говорить о Вашем Императорском Величестве и прибавил «что Господь на многия лета еще продлит дни живота Вашего и в старости маститой дарует Вам кончину мирную и святую как тем из Всеавгустейших Предков Вашего Императорского Величества которые верою и правдою благоугодили Богу.
Здесь бы следовало еще мне помянуть о том, каким образом после кончины великаго старца Серафима сказано было мне самому о его воскресении из мёртвых – и подтверждено о том троекратно – в 1835, в 1847-м и в 1851-м годах, но не знаю, угодно ли будет Вашему Императорскому Величеству знать о том […]» (архив материалов ГАРФ, фонд 109, листы 11-14, «Серафимово послушание. Жизнь и труды Н. А. Мотовилова», Сост., текста и прим. А. Стрижёва, М., 1996, стр. 88-124).

Итак, подведём итог:
Во-первых, до 1903 года никаких пророчеств преподобного Серафима Саровского о падении монархии Романовых в России, а, следовательно, и о восстановление монархии не существовало.
Во-вторых, в письмах Н.А. Мотовилова к императорам Николаю I и Александру II, найденных по требованию императрицы Александры Федоровны в 1906 году, также ничего не говорится о падении монархии Романовых в России, а, следовательно, и о восстановление монархии.
В-третьих, в отношение пророчества преподобного Серафима обнаруженного в бумагах священника Павла Флоренского в 1907 году существуют разные мнения, но и в нём ничего не говорится о восстановление монархии в России.
* * *

(Прохор Исидорович Мошнин; 19 июля 1754, Курск - 2 января 1833, Саровский монастырь).

«Мне, убогому Серафиму, Господь открыл, что на земле Русской будут великие бедствия…. вера будет попрана, архиереи Церкви Божией и другие духовные лица отступят от чистоты… и за это Господь тяжко их накажет.

Я, убогий Серафим, 3 дня и 3 ночи молил Господа, чтобы Он лучше лишил меня Царствия небесного, а их бы помиловал. Но Господь ответил: «Не помилую их, ибо они учат учениям человеческим, и языком чтут Меня, а сердце их далеко отстоит от Меня» (Матф.15:7-9)».

«Всякое желание внести изменения в правила и учения Святой Церкви есть ересь… хула на Духа Святого, которая не простится вовек. По этому пути пойдут архиереи Русской земли и духовенство и гнев Божий поразит их…».

«Земля Русская обагрится реками кровей, - предсказывал Саровский старец Мотовилову, - но не до конца прогневается Господь и не попустит разрушиться до конца 3емле Русской...».

«Горе тому, кто одно слово убавит или прибавит… Церковь не имеет никакого порока; горе тому, кто дерзнет внести какие-нибудь изменения в Богослужение и уставы той Церкви, которая есть «Столп и утверждение Истины» и о которой Сам Спаситель сказал, что даже врата ада не одолеют ее; т.е., что она пребудет неизменно до конца - до второго пришествия.

Всякое желание внести якобы усовершенствование, изменения в правила и учение Св. Церкви, есть ересь, желание создать свою особую Церковь по измышлению разума человеческого, отступление от постановления Духа Святаго и есть хула на Духа Святаго, которая не простится во век.

Так поступали и будут поступать все отпавшие от единения со Святой Апостольской Церковью, о чем Апостол Павел говорит: «Такие апостолы - лукавые делатели принимают вид апостолов Христовых и не удивительно, ибо и сам сатана принимает вид Ангела Света, поэтому не великое дело, что и служители его принимают вид служителей правды, но конец их по делам их» (2 Кор.11:13-14).

По этому пути пойдут архиереи Русской земли и духовенство и гнев Божий поразит их. Иисус Христос вчера, днесь и во век все тот же и учения заповедей Его и все постановления утверждены Им раз навсегда без изменения, ибо все это есть истина, принесенная с Неба Самим Сыном Божиим.

Науки, учения человеческие должны подлежать изменению в своем развитии, усовершенствовании, но данное нам Божественное учение не может быть изменено людьми, как неизменяем Сам Господь, установивший Св. Церковь и ея Таинства, поэтому, говорит батюшка о. Серафим, умствованиям человеческим здесь нет места.

Почему Апостол и говорит: «Аще мы, или Ангел с Небесе благовестит вам паче, еже благовестихом вам, анафема да будет» (Гал.1:8)» (из воспоминаний Е. И. Мотовиловой из записок ее мужа).

«Мы, на земле живущие, много заблудили от пути спасительного; прогневляем Господа и несохранением святых постов; ныне христиане вкушают мясо и во святую четыредесятницу и во всякий пост; среды и пятницы не сохраняют; а Церковь имеет правило: не хранящие святых постов и всего лета среды и пятницы много грешат. Но не до конца прогневается Господь, паки помилует...

Сих ради добродетелей Россия всегда будет славна и врагам страшна и непреоборима, имущая веру и благочестие в щит и во броню правды: сих врата адова не одолеют».

«Тело есть раб души, душа - царица, а потому сие есть милосердие Господне, когда тело изнуряется болезнями; ибо от сего ослабевают страсти, и человек приходит в себя; и самая болезнь телесная раждается иногда от страстей».

«Все, имеющие твердую надежду на Бога, возводятся к Нему и просвещаются сиянием вечного света».

«Как огонь очищает золото, так печаль по Бозе очищает греховное сердце» (Ант. Сл. 25).

«Мы во всю жизнь свою грехопадениями своими оскорбляем величество Божие, а потому и должны всегда смиряться пред Ним, прося оставления долгов наших».

«Суди себя сам, и Господь не осудит».

«Если разрушится семья, то низвергнутся государства и извратятся народы».

«Нет хуже греха, и ничего нет ужаснее и пагубнее духа уныния».

«Мир лежит во зле, мы должны знать об этом, помнить это, преодолевать насколько возможно».

«Мы во всю жизнь свою грехопадениями своими оскорбляем величество Божие, а потому и должны всегда смиряться пред Ним, прося оставления долгов наших».

«Диавол, как лев, скрываясь въ оградe своей (Пс. 9, 30), тайно раставляет нам сети нечистых и нечистивых помыслов. Итак, немедленно, как только увидим, надобно расторгать их посредством благочестивого размышления и молитвы».

«Как Господь печется о нашем спасении, так человекоубийца - диавол старается привести человека в отчаяние».

«Кто любит себя, тот любить Бога не может. А кто не любит себя ради любви к Богу, тот любит Бога».

«Надобно всегда терпеть все, что бы ни случилось, Бога ради, с благодарностью. Наша жизнь - одна минута в сравнении с вечностью; и потому недостойны, по Апостолу, страсти нынeшняго времене к хотящей славe явится в нас» (Рим. 8, 18).

«Покаяние во грехе, между прочим, состоит в том, чтобы не делать его опять».

«Как всякой болезни есть врачевание, так и всякому греху есть покаяние».

«У кого текут слезы умиления, такового сердце озаряют лучи Солнца правды - Христа Бога».

«Бог заповедал нам вражду только против змия, т. е. против того, кто изначала обольстил человека и изгнал из рая,- против человекоубийцы-диавола. Повелено нам враждовать и против Мадианитян, т. е. против нечистых духов блуда и студодеяния, которые сеют в сердце нечистые и скверные помыслы».

«О делах Божиих не должно рассуждать по насыщении чрева: ибо в наполненном чреве нет видения таин Божиих».

Из рукописной «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря» : « Страшное время идет на Россию, - я молил Господа отвести эту страшную беду, но Господь не услышал убогого Серафима ».

В записках князя Путятина, человека очень близкого Дивееву, сохранилась запись о том, что когда Н.А. Мотовилов спросил пророка Серафима: когда же будет самое страшное время. Серафим Саровский ответил: « Немного позже, чем через 100 лет после моей смерти », - т.е. тридцатые и сороковые годы ХХ-го столетия.

Пророчествовал о событиях грядущей гражданской войны, эпидемий, всеобщего голода и о Великой Отечественной войне: « О, радость моя, какое горе постигнет Россию за ее грехи, какое великое горе! А смертность то какая великая будет в России! Ангелы не будут поспевать душ человеческих возносить на небо! О, радость моя, горе великое покроет Россию!» Плача и рыдая, повторял это Серафим Саровский ученикам своим (Летопись Дивеевского монастыря).

Монахиня Серафима (Булгакова) вспоминала: «От Прасковьи Ивановны поехали к Елене Ивановне Мотовиловой. Государю было известно, что она хранила переданное ей Н.А.Мотовиловым письмо, написанное Преп. Серафимом и адресованное государю императору Николаю П. Это письмо Преп. Серафим написал, запечатал мягким хлебом, передал Николаю Александровичу Мотовилову со словами:

- Ты не доживешь, а жена твоя доживет, когда в Дивеево приедет вся царская Фамилия, и Царь придет к ней. Пусть она ему передаст.

Мне рассказывала Наталья Леонидовна Чичагова, что когда государь принял письмо, с благоговением положил его в грудной карман, сказав, что будет читать письмо после...

Когда государь прочитал письмо, уже вернувшись в игуменский корпус, Он горько заплакал. Придворные утешали его, говоря, что хотя батюшка Серафим и святой, но может ошибаться, но государь плакал безутешно. Содержание письма осталось никому не известно.

В тот же день, 20 июля, к вечеру все уехали из Дивеева. После этого со всеми серьезными вопросами государь обращался к Прасковье Ивановне, посылая к ней Великих князей. Евдокия Ивановна говорила, что не успевал один уехать, другой приезжал.

После смерти келейницы Прасковьи Ивановны матушки Серафимы спрашивали все через Евдокию Ивановну. Она передавала, что Прасковья Ивановна сказала:

- Государь, сойди с престола сам!»

Фактом является то явление, что Николай II получил откровение о своей плачевной участи. Был предупреждён Господом о своей самоубийственной погибели. «Может быть, дом Иудин услышит о всех бедствиях, какие Я помышляю сделать им, чтобы они обратились каждый от злого пути своего, чтобы Я простил неправду их и грех их» (Иер.36:3). Однако вместо того, чтобы исправить своё гибельное положение, как всегда возможно в подобных случаях, российский царь решил затратить значительную сумму денежных средств, чтобы прославить пророка (Матф.23:29-32), нежели предотвратить своё движение в преисподнюю.

Правда существуют ещё некоторые пророчества Серафима Саровского адресованные «последнему царю и периоду возрождения России», что в свою очередь российские ложные учителя в преследовании своих собственных имперских интересов цинично соотносят искажение этих пророчеств к ис тории самодержавной монархии дома Романовых…

«До рождения антихриста произойдет великая и продолжительная война и страшная революция в России, по точному выражению отца Серафима, превышающая всякое воображение человеческое, ибо кровопролитие будет ужасное: бунты разинский, пугачевский, Французская революция - ничто в сравнении с тем, что будет с Россией. Произойдет гибель множества верных Отечеству людей, разграбление церковного имущества и монастырей, осквернение церквей Господних; уничтожение и разграбление богатства добрых людей, реки крови русской прольются. Но Господь помилует Россию и приведет ее путем страданий к великой славе".
Н.А.Мотовилов со слов прп. Серафима Саровского. Из архива о. Павла Флоренского. «Антихрист и Россия» 1990 г. «Московский литератор».

Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря.

Митрополит Серафим (Чичагов). 2-е изд. 1903 г. Репринт Московского Богородице-Рождественского женского монастыря. 1996 г.

Так, свидетельствует старица Ирина Семеновна (Летопись № 6, рассказ 53),
……
«Вот, матушка, - говорил он (св. Серафим), - когда у нас будет собор, тогда Московский колокол Иван Великий сам к нам придет! Когда его повесят да в первый-то раз ударят в него и он загудит, - и батюшка изобразил голосом, - тогда мы с вами проснемся! О! Вот, матушки вы мои, какая будет радость! Среди лета запоют Пасху! А народу- то, народу-то со всех сторон, со всех сторон!» Помолчав немного, продолжал батюшка: «Но эта радость будет на самое короткое время; что далее, матушки, будет... такая скорбь, чего от начала мира не было!» - и светлое лицо батюшки вдруг изменилось, померкло и приняло скорбное выражение. Опустя головку, он поник долу, и слезы струями полились по щекам.

Великий прозорливец все-таки утешил сестер, бедствующих в мельничной обители, тем, что у них будет собор, и придал им силы. Остальное пророчество касалось состояния обители к концу мира, и много раз повторял он его сестрам, еще с большими подробностями в последние два года своей жизни.
Глава 9. стр. 215-216.

Далее о. Василий Садовский говорит в своих записках: «Много чудного говорил батюшка Серафим об этой канавке. Так, что канавка эта - стопочки Божией Матери! Тут ее обошла Сама Царица Небесная! Эта канавка до небес высока! Землю эту взяла в удел Сама Госпожа Пречистая Богородица! Тут у меня, батюшка, и Афон, и Киев, и Иерусалим! И как Антихрист придет, везде пройдет и канавки этой не перескочит! Рыли сестры эту канавку до самой кончины батюшкиной; к концу его жизни, по приказанию его, и зимою рыть не переставали; огонь брызгал от земли, когда топорами ее рубили, но батюшка Серафим переставать не велел. Когда дело не шло на лад, то приказал хоть на один аршин или хотя бы на пол-аршина рыть, только бы почин сделали, а там после дороют!»
Глава 11. стр 255.

Первая старшая мельничной обители Прасковья Степановна свидетельствует (тетрадь № 6), что много чудного про эту канавку говорил батюшка Серафим. «Вот, матушка, - говорил он мне, - знаете, что место это Сама Царица Небесная избрала для прославления имени Своего. Она всегда, во веки будет вам стена и защита, и Антихрист не сможет перейти ее!»
Глава 11. стр. 256.

В другом месте старица Прасковья Ивановна повествует: «У вас канавку вырыть надо! - раз так-то заботливо говорит мне батюшка Серафим. - Три аршина чтобы было глубины и три аршина ширины и три же аршина вышины, воры-то и не перелезут!» «На что, - говорю, - батюшка? Нам ограда бы лучше!» «Глупая, глупая! - говорит. - На что канавку? Когда век-то кончится, сначала станет Антихрист с храмов кресты снимать да монастыри разорять и все монастыри разорит! А к вашему-то подойдет, подойдет, а канавка-то и станет от земли до неба, ему и нельзя к вам взойти-то, нигде не допустит канавка, так прочь и уйдет!»
Глава 11. стр. 258.

Старица Феодосия Васильевна сообщила следующее (тетрадь № 6, рассказ № 56): «Страдая падучею болезнью, пришла я к батюшке Серафиму, он и говорит мне: «Ступай, радость моя, в Дивеево рыть канавку; эту канавку Сама Царица Небесная Своим пояском измерила, так что когда и Антихрист-то придет, то канавка эта не допустит его туда!» «Батюшка, - говорю я ему, - я ведь больна, вот так-то и так-то!» Выслушав, взял он меня за плечи и, нагнув главу мою, прочитал молитву. Тут же почувствовав себя совершенно здоровой, я поступила в обитель, и болезнь не возвращалась ко мне уже более никогда».
Глава 11. стр. 259.

Та же Евдокия Трофимовна рассказывала (тетрадь № 6, рассказ № 52), что однажды она работала с сестрою Ириной Семеновной у батюшки в пустынке, и он, любя ее очень, много пророчески говорил. «Вот, матушка, - начал о. Серафим, сев у источника, - скажу вам, придет время, у нас в обители все будет устроено; какой собор будет! Какая колокольня! А кельи и ограда будут каменные, и во всем будет у нас изобилие!» После этого о. Серафим вдруг заплакал и сказал: «Но тогда жизнь будет краткая. Ангелы едва будут успевать брать души. А кто в обители моей будет жить, всех не оставлю; кто даже помогать будет ей, и те муки будут избавлены! Канавка же будет вам стеною до небес, и когда придет Антихрист, не возможет он перейти ее; она за вас возопиет ко Господу и стеною до небес станет и не впустит его! А колокол-то Московский, который стоит на земле, около колокольни Ивана Великого, он сам придет к вам по воздуху и так загудит, что вы пробудитесь и вся вселенная услышит и удивится».
Глава 12.

Своей избраннице Евдокии Ефремовне (матери Евпраксии), которая присутствовала при явлении Божией Матери в день Благовещения, о. Серафим много говорил на прощанье. Так, он сказал (тетрадь № 6, рассказ 17):
«Вот скажу тебе, - говорил мне батюшка Серафим, - будет у вас два собора; первый, мой-то собор холодный, куда лучше будет саровского-то, и будут они нам завидовать! А второй-то собор - зимний Казанский, ведь церковь-то Казанскую нам отдадут! Вы и не хлопочите, придет время - еще поклонятся да и отдадут ее нам. И скажу тебе, вельми хорош будет мой собор, но все-таки еще не тот этот дивный собор, что к концу-то века будет у вас. Тот, матушка, на диво будет собор! Подойдет Антихрист-то, а он весь на воздух и поднимется, и не сможет он взять его. Достойные, которые взойдут в него, останутся в нем, а другие хотя и взойдут, но будут падать на землю. Так и не сможет достать вас Антихрист-то, все равно как в Киеве приходили разбойники, а церковь-то поднялась на воздух, достать-то они ее не могли. Так вот, и собор ваш и канавка поднимутся тоже до неба и защитят вас, и не сможет ничего вам сделать Антихрист! И при том соборе время придет такое у вас, матушка, что ангелы не будут поспевать принимать души, а вас всех Господь сохранит, только три из вас примут мученье, трех антихрист замучит! Ведь Дивеев-то диво будет, матушка, четверо мощей в Рождественской церкви у нас почивать будут! И будет тут не село, а город. Мы-то с тобой не доживем, а другие-то доживут и до этого!»
Глава 19. стр. 453-454

Великая Дивеевская тайна

В другом месте записок Мотовилова обретена была мною и следующая ВЕЛИКАЯ ДИВЕЕВСКАЯ ТАЙНА:
"Неоднократно, - так пишет Мотовилов, - слышал я из уст великого угодника Божия старца о. Серафима, что он плотью своею в Сарове лежать не будет. И вот однажды осмелился я спросить его: - Вот вы, батюшка, все говорить изволите, что плотию вашею вы в Сарове лежать не будете. Так нешто вас Саровские отдадут?
На сие батюшка, приятно улыбнувшись и взглянув на меня, изволил мне ответить так:
- Ах, ваше боголюбие, ваше боголюбие, как вы! Уж на что царь Петр-то был царь из царей, а пожелал мощи св. благоверного князя Александра Невского перенести из Владимира в Петербург, а святые мощи того не похотели.
- Как не похотели? - осмелился я возразить вели кому старцу. - Как не похотели, когда они в Петербурге в Александро-Невской Лавре почивают? - В Александро-Невской Лавре, говорите вы? Как же это так? Во Владимире они почивали при вскрытии, а в лавре под спудом - почему же так? А потому, - сказал батюшка, - что их там нет.
- И много распространившись по сему поводу своими богоглаголивыми устами, батюшка Серафим поведал мне следующее:
- Мне, ваше боголюбие, убогому Серафиму, от Господа Бога положено жить гораздо более ста лет. Но так как к тому времени архиереи так онечестивятся, что нечестием своим превзойдут архиереев греческих во времена Феодосия Юнейшего, так что главнейшему догмату веры Христовой и веровать уже не будут, то Господу Богу благоугодно взять меня, убогого Серафима, до времени от сея привременной жизни и посем воскресить, и воскресение мое будет аки воскресение семи отроков в пещере Охлонской во дни Феодосия Юнейшего".
"Открыв мне, - пишет далее Мотовилов, - сию великую и страшную тайну, великий старец поведал мне, что по воскресении своем он из Сарова перейдет в Дивеево и там откроет проповедь всемирного покаяния. На проповедь же ту, паче же на чудо воскресения, соберется народу великое множество со всех концов земли, Дивеево станет лаврой, Вертьяново - городом, а Арзамас - губернией. И проповедуя в Дивееве покаяние, батюшка Серафим откроет в нем четверо мощей и по открытии их сам между ними ляжет. И тогда вскоре настанет и конец всему". Такова великая Дивеевская благочестия тайна, открытая мною в собственноручных записях симбирского совестного судьи Николая Александровича Мотовилова, сотаинника великого прозорливца чина пророческого - преподобного и богоносного отца нашего Серафима Саровского и всея России чудотворца.
С.А.Нилус «На берегу Божьей реки» Часть 2. Издание 1969 г. Глава 8.

словами: «Это я храню, как зеницу ока». Письмо, пожелтевшее от времени, с сильно полинявшими чернилами, было написано собственноручно святым преподобным Серафимом Саровским — Мотовилову. В письме было предсказание о тех ужасах и бедствиях, которые постигнут Россию, и помню только, что было в нем сказано и о помиловании и спасении России. Года я не могу вспомнить, так как прошло 28 лет, и память мне может изменить, да и каюсь, что не прочла с должным вниманием, так как год указывался отдельно, а спасения хотелось и избавления немедленно еще с самого начала революции. Простить себе не могу, что не списала копию с письма, но голова была так занята и мозги так уставали в поисках насущных потребностей для детей, что этим только успокаиваю и оправдываю свою недальновидность... Письмо помню хорошо».

О великой скорби

В одной из своих бесед с Мотовиловым преподобный Серафим, говоря о духовном состоянии последних христиан, оставшихся верными Богу перед концом мира, поведал нечто весьма важное во укрепление исповедников Христовых.

«И во дни той великой скорби, о коей сказано, что не спаслась бы никакая плоть, если бы избранных ради не сократились оные дни, в те дни остатку верных предстоит испытать на себе нечто подобное тому, что было испытано некогда Самим Господом, когда Он, на Кресте вися, будучи совершенным Богом и совершенным человеком, почувствовал Себя Своим Божеством настолько оставленным, что возопил к Нему: «Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?» Подобное же оставление человечества благодатью Божиею должны испытать на себе и последние христиане, но только лишь на самое краткое время, по миновении коего не умедлит вслед явиться Господь во всей славе Своей и все святые ангелы с Ним. И тогда совершится во всей полноте все, от века предопределенное в Предвечном Совете».

Что ждет Россию?

Россию невидимая рука вовлекла в стихийный круговорот невероятного страдания: события — одно страшнее другого, преступления, имени которым нет на обыкновенном языке, хаос мыслей, чувств, настроений — и над всем торжествующее царство ненависти, нечеловеческой злобы и общей муки, на кровавые клочья рвущих сердца всех, кто еще не утратил того, что прежние люди звали сердцем.

Кто живет жизнью своей Матери — Православной Церкви, тот знает, откуда и за что ниспосылаются эти муки, знает он также и к чему готовят человечество эти страдания, но... «Прочие же люди, которые не умерли от этих язв, не раскаялись в делах рук своих, так чтобы не поклоняться бесам, и золотым, серебряным, медным, каменным и деревянным идолам, которые не могут ни видеть, ни слышать, ни ходить, и не раскаялись они в убийствах своих, ни в чародействах своих, ни в блудодеянии своем, ни в воровстве своем...» (Апокалипсис 9, 20, 21).

Так не к этим «прочим» я теперь обращаю это слово — «дух заблуждения» так властно овладел теперь их душой, что «верить они могут только лжи», — а к тем « избран ным», ради которых должны сократиться эти дни, в подкрепление и в радость их веры: пусть к ним идет, если Богу угодно, слово мое, да не «поклонятся они зверю, говоря: кто подобен зверю сему и кто может сразиться с ним?»

Отец Амвросий Оптинский, говоря о близости исполнения времени и объясняя 7-й стих второй главы Второго Послания к фессалоникийцам, в котором указывается признак времени явления антихриста, — той «тайны беззакония», которая «не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь», — под «теперь удерживающим» разумел царя или царскую, самодержавную, ничем и никем не ограниченную власть.

Толкование великого старца, подвижника и прозорливца, еще так недавно отошедшего от нас ко Господу, живо еще в памяти всех его современников, свято чтущих и соблюдающих в своих о нем воспоминаниях каждое его даже вскользь пророненное слово.

Признак этого близкого пришествия антихриста указан и святыми отцами Православной Апостольской Церкви и истолкован ими в том же смысле.

О царской власти

Современник преподобного Серафима Саровского и его почитатель Николай Александрович Мотовилов записал о беседе своей с Саровским отшельником относительно царской власти. Записи свои Мотовилов озаглавил так:

«Копия с ответа моего Следственной Комиссии — секретно спрашивавш(е)й мнения моего о житии батюшки отца Серафима, прочитанного мною в рукописи, сочиненной бывшим иеродиаконом и поверенным Саровской пустыни, ныне же (1844 год) иеромонахом и казначеем Святыя Тро-ицко-Сергиевския лавры, отцом Сергием — написанного во Святой Саровской Пустыни 1840 года 1 или 2 сентября и сего 1844 года с 26 на 27 октября там же начавшегося переписываться мною:

«Тамбовской Духовной Консистории Чл(е)ну Соборному Ключарю, протоиерею Никифору Телятинскому и города Кадома соборному протоиерею, Иоанну Розанову. Симбирского помещика, действительного студента Николая Александрова Мотовилова «Объяснение...».

Комментируя записи Мотовилова относительно его беседы с Серафимом Саровским о царской власти, С. А. Нилу с, исследователь жизни преподобного Серафима, говорит, что слова Саровского отшельника «не без пророческого, по моему разумению, указания на события и лица, нам современные». Чтобы в этом убедился и наш читатель, приводим в точности записанное Мотовиловым в ночь с 26 на 27 октября 1844 года в Саровской пустыни:

«... а в доказательство истинной ревности по Боге приводил он (преподобный) святого пророка Илию и Гедеона и, по целым часам распространяясь о них своею боговдохновенною и усладительнейшею беседой, каждое суждение свое о них заключал применением к жизни собственно нашей и указанием на то, какие мы и в каких наиболее обстоятельствах жизни можем из житий их извлекать душеспасительные наставления. Часто поминал мне о святом царе, пророке и богоотце Давиде, и тогда приходил в необыкновенный духовный восторг. Надобно было видеть его в эти неземные минуты! Лицо его, одушевленное благодатию Духа Святого, сияло тогда подобно солнцу, и я, поистине говорю, что, глядя на него, я чувствовал лом в глазах, как бы при взгляде на солнце. Невольно приводил я на память себе лицо Моисея, только что сшедшего с Синая. Душа моя, умиротворяясь, приходила в такую тишину, исполнялась такою великою радостию, что сердце мое готово было вместить в себя не только весь род наш человеческий, но и все творение Божие, преизливаясь ко всем Божественною любовию.

«Так-то, ваше боголюбие, так, — говаривал батюшка, скача от радости (кто помнит еще сего святого старца, тот скажет, что и он его иногда видывал как бы скачущим от радости), — избрах Давида, раба Моего, мужа по сердцу моему, иже исполнит вся хотения Моя... — и прибавляя: — Блаженно царство, имеющее такого царя!»

Разъясняя же, как надобно служить царю и сколько дорожить его жизнью, он приводил в пример военачальника Давида, Авессу.

«Однажды он, — так говорил батюшка Серафим, для утоления жажды Давидовой прокрался в виду неприятельского стана к источнику и добыл воды и, несмотря на тучу стрел из неприятельского стана, пущенных в него, возвратился к нему ни в чем не вредимым, неся воду в шлеме, сохранен будучи от тучи стрел только за усердие свое к царю. Когда же что приказывал Давид, то Авесса ответствовал: «Только повели, о царю, и все будет исполнено по-твоему». Когда же царь изъявил желание сам участвовать в каком-либо кровопролитном деле для обозрения своих воинов, то Авесса умолял его о сохранении своего здравия и, останавливая его от участия в сече, говорил: «Нас много у тебя, а ты, государь, у нас один. Если бы и всех нас побили, то лишь бы ты был жив. Израиль цел и непобедим. Если же тебя не будет, что будет тогда с Израилем?..»

О восстании на Сенатской площади

Трудно усомниться в правильности предсказаний святого Серафима относительно восстания декабристов на Сенатской площади. И подтверждение этому — записи Н. А. Мотовилова:

«Батюшка отец Серафим пространно любил объясняться о сем, хваля усердие и ревность верноподданных к царю, и, желая явственнее истолковать, сколько сии две добродетели христианские угодны Господу, говаривал:

«После Православия они суть первый долг наш русский и главное основание истинного христианского благочестия».

Часто он от Давида переводил разговор к нашему великому государю императору и по целым часам беседовал со мною о нем и о царстве русском; жалел о зломыслящих противо всеавгустейшей особы его. Явственно говоря мне о том, что они хотели сделать, он приводил меня в ужас, а рассказывая о казни, уготовляемой им от Господа и удостоверяя меня в словах своих, прибавлял:

«Будет это непременно: Господь, видя нераскаянную злобу сердец их, попустит их начинаниям на малое время, но болезнь их обратится на главу их и на верх их снидет неправда пагубных замыслов их. Земля русская обагрится реками кровей, и много дворян побиено будет за великого государя и целость самодержавия его, но не до конца прогневается Господь и не попустит разрушиться до конца земле русской, потому что в ней одной преимущественно сохраняется еще Православие и остатки благочестия христианского».

Когда же, устрашенный его рассказом, я спросить хотел о государе: что будет тогда с ним? — то он, не дав мне и выговорить, отвечал мне на мысль мою:

«А ты уж, батюшка, не о нем пекись, — его Господь сохранит: он велик перед Богом, он — в душе христианин».

И это всегда почти любимые его выражения о государе, которые он и в прочих беседах своих со мною о нем говаривал, приводя к тому и доказательство. И это я сам лично слышал из уст его и готов сказать во всеуслышание не только в России, но и целому миру, повторяя с отцом Серафимом: «Блаженны мы, что имеем такого царя!»

Кстати, не могу умолчать и о том, что, по словам келейника его, Павла, батюшка отец Серафим в день самого бунта 14 декабря 1825 года, поутру в этот день, спокойно перекладывая дрова около своей келии, вдруг стал бегать, восклицая: «Драка! Драка!»

И на вопрос отца Павла: «О чем это ты, батюшка, кричишь так?» — ответствовал: «В Петербурге бунт противу государя!» — и стал подробно объяснять, что там в это время происходило.

Восстание на Сенатской площади

Существует еще одно пророчество преподобного Серафима о восстании на Сенатской площади.

Двадцатые годы XIX века. Саровская обитель. Старец Серафим, весь проникнутый любовью, добротою, строго взирает на приближающегося к нему офицера и отказывает ему в благословении. Прозорливец знает, что тот — участник заговора будущих декабристов. «Гряди, откуда пришел», — решительно говорит ему преподобный. Подводит затем великий старец послушника своего к колодцу, вода в котором была мутной и грязной: «Так и этот человек, который приходил сюда, намеревается возмутить Россию», — произносит праведник, переживающий за судьбу русской монархии.

О царствовании императора Николая Павловича

То, что после восстания на Сенатской площади на престол взойдет Николай Павлович, преподобный Серафим также — по словам келейника его, Павла, бывшего неотлучно при преподобном — как следует из записей Мотовилова, предсказал.

Когда же, через несколько после того дней, взошел на престол ныне благополучно царствующий государь император, Николай Павлович, то батюшка отец Серафим, еще до получения о том известий, говорил:

«Ну вот, это так! Слава Богу, слава Богу! Царя богоизбранного даровал Господь земле русской! Сам Господь избрал и помазал его на царство!»

И тому же келейнику своему, Павлу, преподобный Серафим неоднократно говорил:

«Я всегда молюсь, чтобы Господь продлил жизнь его, для счастия России».

Церкви Православной жить!

На жалобы Мотовилова о том, что Православная Церковь в бедствии, что души и тела людей все больше и больше оскверняются, погрязают в разврате, что безбожие — вот удел России, преподобный Серафим отвечал ему:

«Илия Фесвитянин, жалуясь Господу на Израиля, будто весь он преклонил колено Ваалу, говорил в молитве, что уж только один он, Илия, остался верен Господу, но уже и его душу ищут изъяти... Так что же, батюшка, отвечал ему на это Господь? — Седмь тысящ мужей оставих во Израили, иже не преклониша колен Ваалу... Так, если во Израильском царстве, отпадшем от Иудейского, верного Богу, царства и пришедшем в совершенное развращение, оставалось еще седмь тысящ мужей, верных Господу, то что скажем о России? Мню я, что во Израильском царстве было тогда не более трех миллионов людей. А у нас, батюшка, в России, сколько теперь?»

На ответ Мотовилова, что, по его предположению, будет около шестидесяти миллионов, святой старец продолжал:

«В двадцать раз больше. Суди же сам, сколько теперь у нас еще обретается верных Богу! Так-то, батюшка, так-то: их же предуведе, сих и предъизбра; их же предъизбра, сих и предустави; их же предустави, сих и блюдет, сих и прославит. Так о чем же унывать-то нам?! С нами Бог! Надеющиеся на Господа, яко гора Сион, не подвижется в век живый во Иерусалиме. Горы окрест его, и Господь окрест людей Своих. Господь сохранит тя, Господь покров твой на руку десную твою. Господь сохранит вхождение твое и исхождение твое отныне и до века. Во дни солнце не ожжет тебе, ниже луна нощию».

На вопрос Мотовилова, что значат слова преподобного, к чему он это говорит, тот отвечал:

«К тому, — ответствовал батюшка отец Серафим, — что таким-то образом хранит Господь, яко зеницу ока Своего, людей Своих, то есть православных христиан, любящих Его и всем сердцем, и всею мыслию, и словом, и делом, день и нощь служащих Ему. А таковы — хранящие всецело все уставы, догматы и предания нашей Восточной Церкви Вселенской и устами исповедущие благочестие ею преданное, и на деле во всех случаях жизни творящие по святым заповедям Господа нашего Иисуса Христа».

Пророчество о невесте Мотовилова

Невероятно интересным является тот факт, с какой точностью (вплоть до месяца) предрек святой Серафим невесту своему великому почитателю Мотовилову. Николай Александрович, будучи сильно влюбленным в Языкову Екатерину Михайловну, дворянку, соседку его по имению, сильно просил преподобного Серафима помолиться о ней и, более того, попросить Бога, чтобы он нарек эту девушку ему в невесты.

Старец с улыбкой выслушал влюбленного юношу, задал не один вопрос относительно того, что так привлекло его друга в этой девушке и неожиданно спросил о возрасте мотовиловской избранницы. Услышав, что девушке примерно шестнадцать-семнадцать лет, старец замахал руками:

«Что Вы, батюшка, Ваше Боголюбие! Нет, нет! Вашей, от Бога Вам преднареченной невесте, теперь 8 лет и несколько месяцев, этак 3 или 4, а уж едва ли более 5 месяцев, а ведь, по новому постановлению Синода, нельзя мужчине моложе 18 лет, а девушке 16 — вступать в брак. Так не подождать ли Вам Вашей Богом преднареченной невесты этак 8 или 10 лет? А то как же Вам теперь жениться на ней?! Никак нельзя — молода еще очень».

А относительно того, чтобы просить Бога о той или иной невесте, как этого добивался от святого старца Мотовилов, отец Серафим отвечал:

«Ведь иное, Ваше Боголюбие, просить Господа Бога, чтоб Он преднарек кому невесту — как вот Вы, например, просите теперь, чтобы я, убогий, упросил Господа, чтоб Он Вам преднарек в невесты Языкову, — а иное, когда Господь уже Сам кому какую невесту преднарещи собла-гоизволил — как вот, например, для Вашего Боголюбия. Невесте Вашей теперь не более 8 лет и 3, 4 или 5 месяцев. Уж это, поверьте, в точности верно, и сам я, убогий Серафим, Вам в том свидетельствовать готов».

Разговор этот Мотовилова с Серафимом Саровским происходил в октябре 1831 года. И уж никак не мог тогда поверить и даже предположить Николай Александрович, что пророчества преподобного сбудутся. А вышло именно так: в 1840 году, спустя 9 лет после вышеописанного разговора со святым Серафимом, Мотовилов обручился с семнадцатилетней красавицей Еленой Ивановной, племянницей двух дивеевских монахинь Марии Семеновны и Прасковьи Семеновны Милюковых. Этот брак, как и предсказал преподобный, был угоден небесам — прожили Мотовилов с Еленой Ивановной в любви и согласии долгие годы, до самой старости.

Предсказание преподобного Серафима о царствовании императора Николая II

Письмо из департамента полиции

В семье царей Романовых из поколения в поколение передавалась легенда о существовании предсказания преподобного Серафима Саровского, которое относилось и к будущим царям этой фамилии. Текст предсказания предположительно был записан одним отставным генералом и, по соображениям Александра III, должен был находиться в архиве жандармского корпуса, бывшем одновременно и архивом самодержавия. Однако поиски письменного источника в указанном хранилище ни к чему не привели. И все же к моменту восхождения на престол Николая II письмо это нашли в департаменте полиции. Вот что там говорилось о судьбе последнего российского монарха:

«В начале царствования сего монарха будут несчастья и беды народные. Будет война неудачная. Настанет смута великая внутри государства, отец подымется на сына и брат на брата. Но вторая половина правления будет светлая, и жизнь государя долговременная.»

Данное предсказание преподобного Серафима было опубликовано в 1917 году после вынужденного отречения Николая II от престола государства Российского и сложения с себя верховной власти, но еще до его расстрела. Публикуя это пророчество преподобного Серафима по уникальному документу из департамента полиции, издатели, вероятно, хотели посмеяться над «несбывшимся» пророчеством: вторая половина земного правления Николая II была уже невозможна, а сам государь находился под арестом, и можно было предполагать печальное окончание его земного бытия вплоть до скорой мученической смерти.

На первый взгляд, буквальное толкование текста прорицания дает основания для иронического отношения: в конце царствования Николая II страна была ввергнута в пучину многолетней изнурительной войны, духовной смуты и революционного беспорядка — то есть предсказание сбылось как бы в зеркальном отражении, с точностью до наоборот. Далекие от христианского миросозерцания публикаторы, естественно, никак не могли ни воспринять как «светлые» последние годы правления самодержца, ни тем более «жизнь государя долговременной» в преддверии его мученической кончины.

Материалистический взгляд на окружающее не позволяет понять истинный смысл пророчества преподобного Серафима, которое истолковывается словами Апокалипсиса о вечной жизни в Новом Иерусалиме, Царстве Небесном: «Храма же я не видел в нем; ибо Господь Бог Вседержитель — храм его, и Агнец. И город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего; ибо слава Божия осветила его, и светильник его — Агнец. Спасенные народы будут ходить во свете его, и цари земные принесут в него славу и честь свою, ворота его не будут запираться днем, а ночи там не будет. И принесут в него славу и честь народов; и не войдет в него ничто нечистое и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни... И ночи не будет там, и не будут иметь нужды ни в светильнике, ни в свете солнечном, ибо Господь Бог освещает их; и будут царствовать во веки веков» (Апокалипсис, 21, 22—27, 22, 5).

Данное пророчество преподобного Серафима подтверждается также целым рядом сходных предсказаний других угодников Божиих.

Предрек свою кончину

Еще за год до смерти отец Серафим почувствовал крайнее изнеможение. В это время он достиг 72 лет. По-прежнему подавая многим верующим благодатные исцеления и содействуя благоустройству и спасению многих даром своей прозорливости, преподобный Серафим начал теперь предрекать и о своей близкой кончине. Часто, давая кому-то наставления, он неожиданно говорил: «Мы с тобою более не увидимся». Некоторые просили позволения навестить его еще Великим постом, но он отвечал:

— Тогда двери мои затворятся, вы меня не увидите. Незадолго до кончины преподобный поручил послать некоторым близким ему лицам письма, призывая их к себе в обитель, а другим, которые не могли поспеть к нему, просил после смерти своей передать от него душеполезные советы, при этом прибавлял:

— Сами-то они меня не увидят!

В воскресенье 1 января 1833 года святой старец в последний раз пришел в больничную Зосимо-Савватиевскую церковь, приложился ко всем иконам, сам поставил свечи и потом причастился по обычаю святых Христовых Тайн. По окончании литургии он простился со всеми молившимися братиями, всех благословил, целовал и, утешая, говорил:

— Спасайтесь, не унывайте, бодрствуйте, днесь вам венцы готовятся.

Потом святой старец приложился к святому Кресту и иконе Божией Матери и затем, обойдя вокруг престола и сделав ему обычное поклонение, вышел из алтаря северными дверями, как бы знаменуя этим, что одними вратами — путем рождения — человек входит в жизнь, а другими — вратами смерти — оставляет ее. На следующее утро сердце преподобного Серафима биться перестало.

«...Когда умру, кончина моя откроется пожаром»

Предрек святой Серафим и пожар, которым открылась его кончина. Задолго до смерти на все предостережения относительно никогда не угасавших свечей в его келье старец ответил:

— Пока я жив, пожара не будет, а когда умру, кончина моя откроется пожаром. — Так и было.

2 января часов около шести отец Павел, выходя из своей кельи на раннюю литургию, почувствовал близко запах дыма. Постучал с молитвою в двери к отцу Серафиму, но ответа не было. Когда же дверь взломали, то увидели коленопреклоненного пред малым аналоем старца (в такой позе он и умер), а рядом на столе — тлеющие холщовые вещи и книги.

«Среди лета запоете Пасху»

О будущем своих мощей

В записях Мотовилова сказано, что он часто слышал от великого старца, что тот плотью своею в Сарове лежать не будет. Набравшись смелости, Николай Александрович как-то спросил: «Как же, батюшка, Вы изволите все говорить, что Вы плотию своею лежать не будете. Нешто Вас Саровские отдадут?» И на сие батюшка, приятно на меня взглянув и улыбнувшись, изволил мне ответить следующее: «Ах, Ваше боголюбие, Ваше боголюбие. Какие вы. Уж на что царь Петр, то был царь из царей, а захотел мощи св(ятого) благоверного князя Александра Невского перенести из Владимира в Петербург, а св(ятые) мощи не пожелали, и в Петербурге их нет». — «Как же нет? Как же нет? — осмелился я возразить великому старцу. — Как же нет, когда он почивает там в Александро-Невской Лавре». — «В А(лександро)-Н(евской) Лавре, говорите Вы, — ответил мне батюшка. — Как же так, во Владимире они почивали на вскрытии, а в Петербурге под спудом. Почему же так, а потому, Ваше боголюбие, что их там нет». И, много распространившись по сему предмету, батюшка отец Серафим изволил мне открыть великую тайну. «Мне, — сказывал, — убогому Серафиму, от Господа Бога положено жить гораздо более ста лет. Но так как к тому времени архиереи русские так онечестивятся, что нечестием своим превзойдут архиереев греческих во времена Феодосия Юнейшего, так что даже и важнейшему догмату Христовой веры — Воскресению Христову и всеобщему воскресению веровать не будут, то посему Господу Богу угодно до времени меня, убогого Серафима, от сея превременныя жизни взять и затем, во утверждение догмата Воскресения, воскресить меня, и воскрешение мое будет, яко воскрешение седьми отроков в пещере Охлонской во времена Феодосия Юнейшего. По воскрешении же моем я перейду из Сарова в Дивеев, где буду проповедовать всемирное покаяние. И на сие великое чудо соберутся в Дивеев люди со всех концов земли, и там, проповедуя им покаяние, я открою четверо мощей и сам между ними пятым лягу. Но тогда уж настанет и конец всему». Пророческие слова святого старца сбылись — через 80 лет после его кончины, в 1903 году, в Дивееве состоялось открытие мощей преподобного, на котором присутствовала почти вся царская семья.

Предречение приезда всей царской семьи в Дивеево

На открытие мощей преподобного Серафима в Саров прибыла почти вся царская семья. Перед отправлением в обратную дорогу все заехали к Елене Ивановне Мотовиловой, у которой, было известно Николаю II, хранится для него письмо от преподобного Серафима. Это письмо старец написал, запечатал мягким хлебом, передал Николаю Александровичу Мотовилову, сказав при этом (что очень интересно) следующее:

«Ты не доживешь, а жена твоя доживет, когда в Дивеево приедет вся Царская Фамилия, и Царь придет к ней.

Пусть она ему передаст». Все в точности так и случилось, как предсказал Серафим, — Николая Александровича уже не было в живых, а Елена Ивановна приезда царской семьи дождалась.

Что касается письма, то, прочтя его, царь Николай П горько плакал. Придворные успокаивали его, говорили, что несмотря на то, что преподобный Серафим святой, он может ошибаться, но государь был безутешен. Содержание этого письма осталось никому не известно. Есть только предположение, что в письме этом — найденном уже после гибели Николая II в департаменте полиции — пророчество Серафима, касающееся трагической смерти царя и его семьи.

Приезд всей царской семьи в Дивеево и прославление своих мощей пророчил преподобный Серафим и старице Евдокии Ефремовне (монахине Евпраксии). Вот что вспоминает она о своем разговоре со старцем: «Вот этот лес, что Горячев ключ-то называется, это наш лес будет, матушка! (Что и исполнилось в 1869 году.) Тут могут быть и пчелки у нас, потому что хороший приют тут будет, и вода близко, и всякий цвет... И какая радость-то будет, но мы не доживем и я не доживу, как собор-то у нас пятиглавый будет! Только и ты, матушка, не узришь, как это совершится. А будет-то он в средине двух церквей, против Казанской церкви, а тут напротив нее будут святые врата, и какая радость-то будет, какая радость-то будет!.. Хоть ты и не доживешь, как собор-то совершится, а ведь какая радость-то тогда будет! Четверо мощей будут у нас, матушка!.. Приедет к нам Царь и вся Фамилия! Дивеево-то лавра будет, Вертьяново — город, а Арзамас — губерния! Станут все приходить к нам, матушка, запираться для отдыха-то будем; станут деньги давать, только берите; в оградку станут кидать, а нам уже не нужно, много своих тогда будет, матушка!»

О будущем воскрешении

«...Господу Богу благоугодно будет взять меня, убогого Серафима, до времени от сея привременныя жизни и посем воскресить...» — говорил старец Н. А. Мотовилову, добавив потом, что по воскресении своем он из Сарова перейдет в Дивеев и там откроет проповедь всемирного покаяния.

По этой причине игумения Мария 23 года не освящала левый придел в Дивеевском соборе. Она верила, что, как предсказано, доживет до прославления преподобного Серафима. И, дожив до 84 лет, освятила придел в святое его имя!

— Да, мой батюшка, Сергей Александрович, — говорила она С. А. Нилусу в августе 1903 года, — великое это чудо. Но вот будет чудо так чудо. Это когда крестный-то ход, что ныне шел из Дивеева в Саров, пойдет из Сарова в Дивеев, «а народу-то, — как говаривал наш Угодничек-то Божий, Преподобный Серафим — что колосьев в поле. Вот то-то будет чудо чудное, диво дивное».

— Как это понимать, матушка? — полюбопытствовал С. А. Нилус.

— А это — кто живет, тот увидит, — таков был ответ игумении Марии.

И так действительно случилось. Мощи преподобного Серафима были возвращены Церкви, перевезены из Ленинграда в Москву и, наконец, перенесены в Дивеево. Тысячи людей присутствовали при исполнении этих последних предсказаний.

«Придет время, и мои сиротки в Рождественские ворота, как горох, посыпятся»

Долгие годы после смерти преподобного Серафима рассказывали о том, как на праздник Рождества Богородицы старец сказал: «Придет время, и мои сиротки в Рождественские ворота, как горох, посыпятся». Все недоумевали — какие это такие ворота будут? Спустя много лет после кончины преподобного тайна его пророческих слов открылась. Вот что рассказывает об этом схимонахиня Маргарита:

«В 1927 году, на наш престольный праздник — Рождество Богородицы, в два часа начиналась малая вечерня. Я в звонарях была. Подошла к двери на колокольне — меня хвать сверху!.. Красна шапка — милиционер! «Стой!» — не дает открывать. — «Как «стой»? Нам уже время!». — «Вам, — говорит, — время, а нам нет».

В недельный срок монастырь был закрыт.

И разлетелись мы кто куда. А дождик лил!.. Люди на нас и Господь на нас! Сестры вспомнили: «Батюшка Серафим, вот и «Рождественские ворота»! Власти нам предложили: можете оставаться, но только не одевайте монашескую одежду, будьте как все люди. И в мастерской, где работать, чтоб икон не было, а поставьте Ленина. На это никто не согласился. Был у нас тогда тайно один архиерей. Он сказал: «Вот вас из монастыря выгонят, а монашество свое берегите».

«...Придет время, без всяких хлопот прикажут вам быть монастырем»

Сбылось еще одно из пророчеств преподобного Серафима о Дивееве. В свое время он запрещал сестрам называть Казанскую церковь, бывшую еще при нем, приходской, хотя и при жизни святого старца, и до самого закрытия в 1927 году эта церковь, в отличие от монастырских, была именно приходской. Преподобный говорил, что церковь эта будет монастырской, а Казанская, но уже мирская, будет в другом месте. Все получилось, как и предсказал преподобный Серафим. «Не хлопочите и не доискивайтесь, и не просите монастыря, — так говорил преподобный первым дивеевским сестрам, — придет время, без всяких хлопот прикажут вам быть монастырем, тогда не отказывайтесь». Как подтверждение слов преподобного, в 1988 году Дивеевский исполком неожиданно выделил для строительства церкви дом прямо над источником Казанской Божией Матери. В настоящее время в Дивееве действуют 2 церкви.

Об антихристе и дивеевской канавке

В своих записках Василий Садовский говорит: «Много чудного говорил батюшка Серафим об этой канавке. Так, что «канавка эта — стопочки Божией Матери! Тут ее обошла Сама Царица Небесная! Эта канавка до небес высока! Землю эту взяла в удел Сама Госпожа Пречистая Богородица! Тут у меня, батюшка, и Афон, и Киев, и Иерусалим! И как Антихрист придет, везде пройдет, и канавки этой не перескочит!» Рыли сестры эту канавку до самой кончины батюшкиной; к концу его жизни, по приказанию его, и зимою рыть не переставали; огонь брызгал от земли, когда топорами ее рубили, но батюшка Серафим переставать не велел. Когда дело не шло на лад, то приказал хоть на один аршин или хотя бы и на поларшина рыть, только бы почин сделали, а там после дороют!

Первая старшая мельничной обители Прасковья Степановна свидетельствует, что много чудного про эту канавку говорил батюшка Серафим. «Вот, матушка, — говорил он мне, — знаете, что место это Сама Царица Небесная избрала для прославления имени своего. Она всегда, во веки будет вам стена и защита, и антихрист не сможет перейти ее!»

Сестра Ксения Васильевна (монахиня Капитолина) так вспоминает о рассуждениях преподобного Серафима относительно канавки: «О канавке говорил мне батюшка, да и всем говаривал, что потому она так вырыта, что это самая тропа, где прошла Царица Небесная, взяв в удел Себе обитель. Тут стопочки Царицы Небесной прошли! «Стопочки Царицы Небесной, матушка! — так, бывало, и задрожит весь, как это говорит-то. — Она, Матерь-то Божия, все это место обошла, матушка! Вы и землю-то когда роете, не кидайте так и никому не давайте, а к себе же в обитель, в канавку-то и складывайте! И скажу тебе, матушка, кто канавку с молитвой пройдет да полтораста Богородиц прочтет, тому все тут: и Афон, и Иерусалим, и Киев!»

В другом месте старица Прасковья Ивановна вспоминает о рассуждениях отца Серафима: «У вас канавку вырыть надо! — раз так-то заботливо говорит мне батюшка Серафим. — Три аршина чтобы было глубины и три аршина ширины и три же аршина вышины, воры-то и не перелезут!» — «На что, — говорю, — батюшка, нам ограда бы лучше!» — «Глупая! Глупая! — говорит, — на что канавку? Когда век-то кончится, сначала станет Антихрист с храмов кресты снимать да монастыри разорять, и все монастыри разорит! А к вашему-то подойдет, подойдет, а канавка-то и станет от земли до неба, ему и нельзя к вам взойти-то, нигде не допустит канавка, так прочь и уйдет!»

Старица Феодосия Васильевна сообщила следующее: «Страдая падучею болезнию, пришла я к батюшке Серафиму, он и говорит мне: «Ступай, радость моя, в Дивеево рыть канавку; эту канавку Сама Царица Небесная Своим пояском измерила, так что когда и Антихрист-то придет, то канавка эта не допустит его туда!» — «Батюшка, — говорю я ему, — я ведь больна, вот так-то и так-то!» Выслушав, взял он меня за плечи и, нагнув главу мою, прочитал молитву. Тут же почувствовав себя совершенно здоровою, я поступила в обитель, и болезнь не возвращалась ко мне уже более никогда».

То же самое говорил о канавке, как преграде для Антихриста, преподобный Серафим еще одной из дивеевских сестер Евдокии Трофимовне: «Вот, матушка, — начал отец Серафим, сев у источника, — скажу вам, придет время, у нас в обители все будет устроено; какой собор будет! Какая колокольня! А келии и ограда будут каменные, и во всем будет у вас изобилие!» После этого отец Серафим заплакал и сказал: «Но тогда жизнь будет краткая. Ангелы едва будут успевать брать души! А кто в обители моей будет жить, всех не оставлю; кто даже помогать будет ей, и те муки будут избавлены! Канавка же будет вам стеною до небес, и когда придет Антихрист, не возможет он перейти ее; она за вас возопиет ко Господу и стеною до небес станет и не впустит его! А колокол-то московский, который стоит на земле, около колокольни Ивана Великого, он сам придет к вам по воздуху и так загудит, что вы пробудитесь и вся вселенная услышит и удивится».

«Вот скажу тебе, — говорил мне батюшка Серафим, будет у вас два собора; первый мой-то собор холодный; куда лучше будет Саровского-то, и будут они нам завидовать! А второй-то собор, зимний Казанский, ведь церковь-то Казанскую нам отдадут! Вы и не хлопочите, придет время еще поклонятся да и отдадут ее нам. И скажу тебе, вельми хорош будет мой собор, но все-таки еще не тот этот дивный собор, что к концу-то века будет у вас. Тот, матушка, на диво будет собор! Подойдет Антихрист-то, а он весь на воздух и поднимется, и не сможет он взять его. Достойные, которые взойдут в него, останутся в нем, а другие хотя и взойдут, но будут падать на землю. Так и не сможет достать вас Антихрист-то; все равно как в Киеве приходили разбойники, а церковь-то поднялась на воздух; достать-то они ее не могли. Так вот и собор ваш и канавка поднимутся тоже до неба и защитят вас, и не сможет ничего вам сделать Антихрист! И при том соборе время придет такое у вас, матушка, что ангелы не будут поспевать принимать души, а вас всех Господь сохранит, только три из вас примут мученье; трех Антихрист замучит! Ведь Дивеев-то диво будет, матушка, четверо мощей в Рождественской церкви у нас почивать будут!»

О конце мира

Один монах, испугавшись, что наступает конец мира и великий день второго пришествия Господня, решил спросить об этом у святого старца. Серафим понял, что монахом руководит не желание получить наставления, а всего лишь праздное любопытство, потому, не дождавшись еще вопроса, стал отвечать ему: «Радость моя! Ты много думаешь о убогом Серафиме; мне ли знать, когда будет конец миру сему и тот великий день, в который Господь будет судить живых и мертвых и воздаст каждому по делам его? Нет, сего мне знать невозможно». Монах, напуганный тем, что прозорливец угадал его вопрос, в страхе припал к ногам старца. Серафим поднял монаха и стал говорить дальше: «Господь сказал Своими пречистыми усты: о дни том и часе никтоже весть: ни ангели небесные, токмо Отец Мой Един. Яко же бо бысть во дни Ноевы: тако будет и пришествие Сына Человеческого. Якоже бо беху во дни прежде потопа, ядуще и пиюще, женящеся и посягающе, донего же дни в ниде Ноев ковчег, и не уведеша, дондеже прииде вода и взят вся: тако будет и пришествие Сына Человеческого!» Тяжело вздохнув, старец продолжил: Мы, живущие во грехах, далеко отступили от путей спасения; мы невоздержны, не храним постов святых; не соблюдаем ни среды, ни пятницы, едим мясо даже во святую Четыредесятницу, не думая о том, что сим нарушаем церковные и апостольские правила, гневим Господа, широко отворяя для входа в лукавое сердце свое двери страстям и порокам, а вслед за ними и казням Божиим. Исправимся, да Господь нас помилует! Возлюбим Церковь Святую и Православную, возлюбим веру, как наше твердое и благодатное ограждение; да будет правда нам в броню и благочестие в щит спасения. Ими Россия будет славна, крепка и необорима, и врата адовы не одолеют нас!»

«Ищите во всем великого смысла. Все события, которые происходят вокруг нас и с нами, имеют свой смысл. Ничего без причины не бывает…»

Иеромонах Нектарий Оптинский

Очи Господа обращены на праведников, а уши Его - к воплю их» (Пс. 33:16)

Информация о русских пророках взята мною не только из документальных источников, но частично, и из средств массовой информации, которым мне не удалось найти строго документального подтверждения, и поэтому читатель вправе воспринимать ее и простокак материал для воскресного чтения.

Самых известных русских праведников - прорицателей было не так уж и много в истории Руси. Ведущие праведную жизнь, граничащую с аскетизмом, все свои дела и помыслы они направляли на помощь заблудшим и обездоленным, ежедневно и ежечасно испрашивая у Бога помощи и сострадания, к живущим на Руси униженным и обездоленным. Они не боялись возвышать свой голос в их защиту и перед грозными государями. О некоторых из этих, заслуживающих уважения праведниках-прорицателях, я уже рассказал в своих предыдущих статьях и книгах, а о других мне еще предстоит рассказать. Их жизнь и духовный подвиг свидетельствуют о том, что стать праведником может каждый, желающий познать сущность Бога. Но это не сиюминутное действо, а подвиг на протяжении всей жизни, который подразумевает постоянную борьбу с искушениями и соблазнами мирской жизни, и жизнь в соответствии с библейскими заповедями, и не только для себя, но и подвигая к этому других. И главное в этом, не показное действо, а внутреннее содержание и чистота всех своих дел и помыслов, в том числе, даже не высказанных мыслей.

Праведник Серафим Саровский всей своей жизнью и своим примером указывал путь к покаянию и спасению, совершая свой бескорыстный духовный подвиг в монастырских стенах, поэтому его уже при жизни называли святым. А после смерти праведника, Святейший Синод признал святыми и его останки: «Благоговейнаго старца Серафима, почивающаго в Саровской пустыни, признать в лике святых, благодатию Божией прославленных, а всечестные останки его - святыми мощами». На данном заключении Синода император Николай Второй собственноручно сделал приписку: «Прочел с чувством истинной радости и глубокого умиления».

И восемнадцатого июля в Успенском соборе Саровского монастыря состоялась панихида по старцу Серафиму, после которой церковные колокола возвестили о рождении Угодника Божия - преподобного Серафима Саровского. Тысячи верующих, стоя перед мощами святого Серафима, просили его о заступничестве перед Господом и Пресвятой Богородицей: «Преподобне отче Серафиме, моли Бога о нас!» И своей жизнью он заслужил найшей памяти, а потому расскажемо р его жизни и его пророчествах более подробно.

Серафим Саровский был одним из последних в череде самых великих русских христианских праведников и пророков. Считается, что его пророчества являются следствием духовного подвига . Некоторые пророчества святого старца уже сбылись, другие, обращенные в будущее , пока еще не исполнились.

Например, пророчество Серафима Саровского, записанное Николаем Александровичем Мотовиловым «о конце света», гласит: «Мир будет стоять еще лет 500-600. Пришествие Антихриста повлечет за собой закрытие всех храмов, однако в Дивеево, церковь устоит, и в ней будут совершаться литургии, во время которых будут причащаться последние христиане» . (см. «Великая книга пророков», М., ОЛМА Медиа групп, 2007г., стр.475).

В данном пророчестве речь идет о предстоящей космической катастрофе. Однако в российской истории, при жизни Серафима Саровского (1754 -1833), «приходом Антихриста» называлось нашествие Наполеона в 1812 году , Попробуем от этого события, и определить дату предполагаемого «конца света», в соответствии с данным пророчеством. 1812 г. + 600 = ок. 2412 г.

А я лишь напомню, что рассчитанная мною на основе библейских текстов, дата глобального космического катаклизма («конца света»), предполагает 2412 год . Конечно, читатель вправе считать, что в данном случае, речь идет о простом совпадении, а скептически настроенный читатель имеет полное право заявить, что понимание и трактовка данного пророчества автором некорректна. В таком случае можете посчитать от промежутка между датами рождения и смерти Серафима Саровского (1.08. 1754 - 2.01.1833), и убедитесь, что данный прогноз - предсказание находится в корректном соответствии с определенной в библейских текстах датой предстоящего «конца света» .

И я не предполагаю спорить с кем бы то ни было по этому поводу, а просто излагаю свою версию, исходя из того, что Серафим Саровский сделал и другие пророчества, которые к настоящему времени сбылись , а христианская церковь официально признает пророческий дар святого старца.

А вот что сообщает Н. А. Мотовилов о предсказанной в 1832 году Серафимом Саровским революции 1917 года: «До рождения Антихриста произойдет великая и продолжительная война и страшная революция в России, превышающая всякое воображение человеческое, ибо кровопролитие будет ужасное: бунты разинский, пугачевский, Французская революция — ничто в сравнении с тем, что будет с Россией. Произойдет гибель множества верных Отечеству людей, разграбление церковного имущества и монастырей, осквернение церквей Господних; уничтожение и разграбление богатства добрых людей, реки крови русской прольются» . (см. «Великая книга пророков», М., ОЛМА Медиа групп, 2007г., стр. 475., а также А.Мотовилов со слов прп. Серафима Саровского. Из архива о. Павла Флоренского. «Антихрист и Россия» 1990 г. «Московский литератор».)

В том же 1832 году Серафим Саровский уточнил свое пророчество о кровавых событиях Октябрьской революции, связанных с приходом к власти большевиков: « Они дождутся такого времени, когда и без того очень трудно будет Земле Русской, и в один день и в один час, заранее условившись о том, поднимут во всех местах Земли Русской всеобщий бунт, и, так как многие из служащих тогда будут и сами участвовать в их злоумышлении, то некому будет унимать их, и на первых порах много прольется невинной крови, реки ее потекут по Земле Русской, много дворян, и духовенства, и купечества, расположенных к Государю, убьют … »
Говорил старец Серафим и о временах, относящихся к Гражданской войне, и о временах совсем поздних, и более кровавых, которые приведут к восстановлению порядка на Руси: «…но когда Земля Русская разделится и одна сторона явно останется с бунтовщиками, другая же явно станет за Государя и Отечество и Святую Церковь, а Государя и всю Царскую фамилию сохранит Господь невидимою десницею Своею и даст полную победу поднявшим оружие за него, за Церковь и за благо нераздельности Земли Русской, но не столько и тут крови прольется, сколько когда правая, за Государя ставшая сторона получит победу и переловит всех изменников и предаст их в руки Правосудия, тогда уже никого в Сибирь не пошлют, а всех казнят и вот тут-то еще более прежнего крови прольется, но эта кровь будет последняя, очистительная кровь, ибо после того Господь благословит люди Свои миром и превознесет Помазанного Своего Давида, раба Своего, Мужа по сердцу Своему ».

То есть в этом пророчестве Серафим Саровский сообщает о том, что в отдаленном будущем к власти в России придет кто-то из царского рода. Выглядит нелогично, так как все потомки царского дома уже давно живут за границей, не имея никаких претензий на верховную власть в России… Впрочем, пророчества никогда не подчиняются логике.

События революции 1917 года, по-видимому, не давали покоя Серафиму Саровскому, и он снова и снова возвращался к ним в беседах с Н.А. Мотовиловым. Он считал, что революция 1917 года явится следствием ненадлежащего благочестия духовенства :

«...архиереи Земли Русской и прочие духовные лица уклонятся от сохранения Православия во всей его чистоте, и за то гнев Божий поразит их» …
И старец говорил Мотовилову по этому поводу: "Не захотят через слюну, будет им через понос кровавый".

Справедливости ради следует сказать, что большие социальные потрясения перед революцией 1917 года, предчувствовало много людей, и, изучая этот вопрос, я нашел немало свидетельств людей разных сословий, которые, совершенно не обладая даром ясновидения, оставили письменные свидетельства - предостережения об ожидаемых бедствиях. Ничто так не скрасит твой одинокий вечер, как путаны из Москвы и их страстные объятья!

Любопытно и необъяснимо, но подобные предчувствия появляются у некоторых людей , никогда ранее не обладавшими пророческим даром, не только перед большими социальными потрясениями, но и перед крупными стихийными бедствиями и катаклизмами .

Предсказание о революции 1917 года, по свидетельству А. Д. Хмелевского, (см. «Таинственное в жизни Государя императора Николая II»), существовало и у монаха Авеля: «Императору Павлу I Петровичу монах-прозорливец Авель сделал предсказание о судьбах державы Российской, включительно до праправнука его, каковым и является Император Николай II. Это пророческое предсказание было вложено в конверт с наложением личной печати императора Павла I с его собственноручной надписью: «Вскрыть потомку нашему в столетний день моей кончины».
Все Государи знали об этом, но никто не дерзнул нарушить волю предка. 11 марта 1901 г., когда исполнилось 100 лет согласно завещанию, Император Николай II с министром двора и лицами свиты прибыл в Гатчинский дворец и, после панихиды по императору Павлу, вскрыл пакет, откуда и узнал свою тернистую судьбу.

Об этом пишущий эти строки знал еще в 1905 г.» ... .

Давайте также сравним пророчество Серафима Саровского о будущем престолонаследии, с опубликованной Анной Ткачевой в газете «Мегаполис-Экспресс» информацией о пророчестве монаха Авеля, также относящемся, к одному из будущих правителей России в весьма отдаленном будущем , не прилагая к этому никакого собственного комментария: «...На вопрос Павла о том, будет ли после всех бед спасение державе Российской, инок (монах Авель) произнёс следущее:

«Восстанет избранник Божий. Он будет един и всем понятен, его учует самое сердце русское. Он сам подтвердит своё избрание. Имя его трикратно суждено истории российской. Два уже были, но не на престоле царском. Он же третий, в нём спасение и счастье державы.
Велика потом будет Россия, сбросив иго безбожия. Вернётся к истокам жизни своей, ко временам Равноапостольного, уму-разуму научится бедою кровавой».

Не кажется ли Вам, что предсказание монаха Авеля перекликается с предсказанием Серафима Саровского ? Ведь в нем также говорится о приходе к власти потомка царского рода, который появится после «беды кровавой ». О нечто подобном, сообщала и Ванга.