Впрочем, и здесь не остановился, но идет еще дальше, внушая и другим образом величайшее отвращение от суетной славы. Подобно тому, как выше Он указал на мытарей и язычников, чтобы качеством лица посрамить подражателей их, так и здесь упоминает о лицемерах. «Когда », говорит Он, «творишь милостыню, не труби перед собой, как делают лицемеры ». Так говорит Спаситель не потому, что лицемеры имели трубы, но, желая показать их великое безумие, этим иносказанием осмеивая и осуждая их. И хорошо назвал их лицемерами. Милостыня их имела одну только личину милостыни, а сердце их было исполнено жестокости и бесчеловечия. Они творили ее не из милосердия к ближнему, но для получения славы. Крайняя жестокость - искать для себя чести, и не избавлять от несчастья другого, когда он погибает от голода. Итак, Спаситель требует не того только, чтобы мы подавали милостыню, но и того, чтобы подавали ее так, как должно подавать.

Беседы на Евангелие от Матфея.

Свт. Амвросий Медиоланский

Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди.

Истинно блаженна (beataplane) честность, которая не по приговору других, а по своему собственному приговору, как бы нeкоей самосудьи, сознает себя честной. Она (не интересуется) народным мнением (populares opiniones), так как не ищет в нем себе награды и не боится (встрeтить с его стороны) порицания; (наоборот) чем меньше ищет славы, тем больше над ней возвышается. Ибо кто стремится к славe здесь, для тех настоящая награда является (лишь) тeнью (награды) будущей; (к тому же эта награда) является препятствием (на пути) к вeчной жизни, как это написано в евангелии: «Истинно говорю вам, они (уже) получили награду свою» . Это сказано о тех, которые желают, чтобы об их щедрости к бeдным оповeщалось, как бы звуком трубы. Одинаково это касается и постящихся на показ: «Они имeют , – сказано, – награду свою» .

Честность же благотворит и постится втайнe, дабы видно было, что ты ищешь награды не от людей, а от одного только Бога твоего. Ибо, кто ищет награды у людей, тот (уже) имeет награду свою, а кто (ищет) у Бога, тот имeет жизнь вeчную; дать же (эту жизнь) никто не может кроме Того, Кто создал вeчность, – согласно слeдующим словам Спасителя (sicut illud est): «Истинно говорю тебе, нынe же будешь со мною в раю» (Лук. XXIII, 43) . В этом мeстe Писание особенно ясно называет вeчною жизнию ту, которая в то же время является и блаженною, не оставляя (так. образом) места для человeческих суждений там, где дeйствует (только) суд Божий.

Об обязанностях священнослужителей. Книга II.

Свт. Хроматий Аквилейский

Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою

Господь во всем воспитывает нас небесным учением для славы совершенной веры. Выше Он учил, что праведное дело следует совершать не ради людей, но ради Бога. Теперь приказывает нам, творящим милостыню, не трубить в трубы, то есть не обнародовать наши поступки, потому что благочестивому уму не подобает совершать божественные дела в ожидании людской похвалы. Ибо многие щедро жертвуют в пользу бедных, чтобы с помощью этого пожертвования приобрести пустую людскую похвалу и мирскую славу. Господь показывает, что они получили вознаграждение за свой труд в этом мире, потому что, пока ищут мирской славы, упускают награду будущего обетования.

Трактат на Евангелие от Матфея.

Прав. Иоанн Кронштадский

Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою

О милостыне. Как подавать? Почему тайно? Чтобы не от людей награда была, а от Бога. Бог так устроил, что кто здесь получает воздаяние, тот на небе уже не получит его.

Дневник. Том I. 1856.

Блаж. Феофилакт Болгарский

Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою

Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди

Лицемеры не имели труб, но Господь осмеивает здесь их намерение, так как они желали, чтобы об их милостыне трубили. Лицемеры – это те, которые по виду являются другими, чем каковы они в действительности. Так, они кажутся милостивыми, но в действительности иные.

Истинно говорю вам: они уже получают награду свою

Ибо их хвалят, и они от людей получили все.

Толкование на Евангелие от Матфея.

Евфимий Зигабен

Егда убо твориши милостыню, не воструби пред собою, яко же лицемери творят в сонмищих и в стогнах, яко да прославятся от человек. Аминь глаголю вам, восприемлют мзду свою

Продолжает отсоветовать милостыню напоказ. Не воструби , т.е. не объявляй, чтобы знали люди; трубачи трубят для того, чтобы слышала толпа. Некоторые же говорят, что лицемеры в то время созывали около себя нищих посредством трубы. Лицемер – это человек, который из желания угодить людям представляется иным, чем есть на самом деле. Маска таких людей есть милостыня, а действительное лицо – славолюбие. Восприемлют , т.е. имеют.

Толкование Евангелия от Матфея.

Еп. Михаил (Лузин)

Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою

Не труби перед собою . Разные объяснения дают тому выражению. Понимая его в несобственном мысле, толкуют так: не производи шума, чтобы обратить на себя внимание других, каким бы то ни было образом (Златоуст, Феофилакт, Евфимий Зигабен). Другие понимают слова эти в смысле собственном (у Зигабена - некоторые), полагая, что фарисеи действительно, подавая милостыню, чтобы привлечь к себе внимание народа, созывали около себя нищих посредством трубы. Иные относят это выражение к обычаю восточных нищих - трубить в рог перед тем, у кого они выпрашивали милостыню; соответственно этому переводят: не позволяй трубить пред собою. Иные, наконец, видят в этом указание на звонкое бряцание монеты, опускаемой в церковную корвану (ср.: Мк. 12:41). Как бы то ни было, общий смысл тот, что не должно при раздаянии милостыни тщеславиться и искать похвалы народной.

Лицемеры . Слово взято от играющих на зрелищах, которые играют известные роли, выражая при этом мысли и чувства не свои, а того лица, роль которого разыгрывают. Оно означает здесь, как и везде в Новом Завете, тех людей, которые в религиозно-нравственном отношении показываются людям не таковыми, каковы они на самом деле, а лучше; представляются религиозными и благочестивыми, тогда как на самом деле они не таковы. Таково было по большей части благочестие фарисеев, почему Спаситель и называл их часто лицемерами.

В синагогах . Синагогой называлось место для богослужебных собраний иудеев (ср.: примечание к Мф. 4:23). В них по субботам обыкновенно собиралась милостыня для бедных.

Они уже получают награду . Они уже достигают своей цели, их прославляют люди, и это все, чего они желали, и это их награда; другой награды от Бога они уже ни ожидать, ни получить не могут и не заслуживают ее.

Толковое Евангелие.

Анонимный комментарий

Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою

Эта труба означает любые дела или слова, в которых проявляется хвастовство. Подумай, ведь если человек творит милостыню, видя, что рядом есть кто-то, а когда никого нет, то не творит милостыни, то это и есть труба, ибо он провозглашает ею свое хвастовство. Так же поступает и творящий милостыню только тогда, когда кто попросит, а если не просят, он не сотворит милостыню – и такая дурная привычка тоже есть труба. Так же – кто дает человеку более знатному, от которого потом может получить пользу, а безвестному бедняку, погрязшему в своих страданиях, ничего не дает – и это есть труба, даже если это делается в укромном месте, но с тем умыслом, чтобы выглядеть достойным хвалы: во-первых, за то, что так поступил, а во-вторых, за то, что сделал тайно. Но сама эта тайна есть труба о его милостыне. И все, что человек сделал напоказ или хочет показать, что он делает, – это труба, потому что тем самым милостыня, которая творится, громко возвещает о себе. Поэтому должно храниться в тайне не столько место и дело, сколько намерение.

Лопухин А.П.

Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою

Перевод точен, причем, несколько двусмысленное они в последнем предложении должно, конечно, относиться не вообще к людям, а к лицемерам. В подлиннике двусмысленность избегается обычным опущением местоимения пред глаголами и поставлением глаголов (ποιοΰσιν άπεχουσιν) в одинаковых залогах, временах и наклонениях.

Иудеи, больше, чем все другие народы, отличались благотворительностью. По словам Толюка, известный педагог, Песталоцци, говаривал, что Моисеева религия побуждает к благотворительности более даже, чем христианская. Юлиан ставил иудеев язычникам и христианам в пример благотворительности. Прочитывая длинный и утомительный талмудический трактат о благотворительности (перев. Переферковича т. 1) “Об остатках в пользу бедных при жатве”, встречаемся с множеством мелочных постановлений, имевших целью обеспечить для бедных собирание остатков после жатвы. Говорили даже, что “милостыня и безмездные услуги равнозначны всем заповедям Торы”. Возникали вопросы о том, не одно ли и то же не давать милостыни и поклоняться идолам, и как доказать, что милостыня и безмездные услуги защищают Израиля и способствуют согласию между ним и Отцом, который на небесах. Не подлежит, поэтому, сомнению, что у евреев была развита благотворительность и во времена Христа, о чем свидетельствуют и упоминания самим Христом о нищих и их очевидное присутствие, особенно в Иерусалиме. Не подлежит сомнению и то, что в этой благотворительности и раздаче милостыни бедным принимали участие и “лицемеры”, которых обличает здесь Христос. Но вопрос, “трубили ли они пред собою”, доставил много затруднений как древним, так и новейшим экзегетам. Златоуст понимал выражение: “не труби пред собою” в несобственном смысле. Спаситель “в этом метафорическом выражении не то хочет сказать, что лицемеры имели трубы, но что они имели большую страсть к показности, осмеивая (κωμωδών) ее и осуждая их… Спаситель требует не того только, чтобы мы подавали милостыню, но и того, чтобы мы подавали ее так, как должно подавать”. В подобном же роде выражается Феофилакт: “у лицемеров не было труб, но Господь осмеивает (διαγελα) помыслы их, потому что они хотели трубить о своей милостыне. Лицемеры – те, которые по виду кажутся другими, чем каковы в действительности”. Нисколько не удивительно, что и многие новейшие толкователи в своих замечаниях об этих “трубах” следуют только что приведенным отеческим толкованиям. “Не остается ничего больше, как понимать это выражение в несобственном смысле”, – говорит Толюк. Такие мнения подтверждаются тем, что до настоящего времени среди иудейских обычаев не найдено ни одного случая, когда бы “лицемеры”, раздавая милостыню, в буквальном смысле “трубили” пред собою. Английский ученый Ляйтфуг потратил на отыскание такого или подобного случая много труда и времени, но “хотя и искал много и серьезно, не нашел даже и малейшего упоминания о трубе при раздаче милостыни”. По поводу замечания Ляйгфута другой английский комментатор, Морисон, говорит, что Ляйтфуту не было и надобности “искать так прилежно, потому что хорошо известно, что, по крайней мере, в синагогах, когда частные лица желали раздавать милостыню, трубы в буквальном смысле и не могли употребляться.” Этого мало. Говорили, что если бы “лицемеры” трубили в трубы, то такая “похвальба” их (καύχημα) пред людьми была бы мало понятна, и что если бы они захотели, то сумели бы и получше скрыть свои дурные мотивы. Известны даже случаи противоположные тому, о чем говорит Христос. Так, напр., об одном раввине, благотворительная деятельность которого считалась образцовой, рассказывается в Талмуде, что он, не желая стыдить бедных, привешивал открытый мешок с милостыней у себя за спиной, и бедные могли брать оттуда, что могли, неприметно. Все это, конечно, не служит возражением против евангельского текста, да обыкновенно и не выставляется, как возражение. Однако, конкретность и живость выражения “не труби пред собою”, и его очевидная связь с последующими обличениями лицемеров, подтверждаемыми фактически в дошедших до нас сведениях об их обычаях (ст. 5 и ), заставили подыскивать какое-нибудь реальное, фактическое подтверждение и для него. Было найдено, что подобные обычаи действительно существовали у язычников, у которых служители Изиды и Кибелы, прося себе милостыню, били в бубны. То же, по описанию путешественников, делали персидские и индийские монахи. Таким образом у язычников шум производили сами бедные, просившие милостыню. Если применить эти факты к рассматриваемому случаю, то выражение “не труби” нужно будет толковать в смысле недозволения со стороны лицемеров бедным производить шум при требовании себе милостыни. Но автор, указавший эти факты, немецкий ученый Икен, по словам Толюка, сам “честно” признался, что не может доказать подобного обычая ни у евреев, ни у христиан. Еще менее, по-видимому, вероятно объяснение, по которому слова “не труби…” заимствованы от тринадцати трубообразных ящиков или кружек, поставленных в храме для сбора пожертвований (γαζοφυλάκια, или по евр. шоферот). Возражая против этого мнения, Толюк говорит, что деньги, опускавшиеся в эти трубы (tubae), не имели никакого отношения к благотворительности, а собирались на храм; кружки же для пожертвований бедным назывались не шоферот, а “куфа”, и об их форме ничего не известно. Но если мы только в Евангелии Матфея встречаемся с указанием, что в деле благотворения употреблялись трубы, то это вовсе не исключает возможности, что и в действительности бывало так. Трубы употреблялись священниками в храме и синагогах, были “трубообразные” ящики, и потому выражение “не труби”, сделавшись метафорическим, могло иметь, в качестве метафоры, какое-нибудь основание и в действительности. В раввинских трактатах Рош-Гашана и Таанит встречается много постановлений о “трублении”, так что если выражение Христа нельзя было понимать в смысле: не труби пред собою при раздаче милостыни, то его вполне возможно было понимать так: когда подаешь милостыню, не труби пред собою, как это делают лицемеры по разным другим случаям. Самый смысл выражения – привлекать общественное внимание к своей благотворительности – совершенно понятен и нисколько не изменяется, будем ли мы считать выражение соответствующим действительности или только метафорическим. Да и как можно требовать, чтобы в Талмуде отразились, несмотря на мелочность иудеев, все тогдашние иудейские обычаи со всеми их многочисленными переплетениями? Под синагогами во 2 ст. следует разуметь не “собрания”, а именно синагоги. К похвальбе в “синагогах” прибавляется похвальба “на улицах”. Цель лицемерной милостыни указывается ясно: “чтобы прославляли их (лицемеров) люди”. Это значит, что через благотворительность они желали достигнуть своих собственных, и притом своекорыстных, целей. Они руководились в своей благотворительности не искренним желанием помочь ближнему, а разными другими своекорыстными мотивами, – порок, свойственный не только еврейским “лицемерам”, но и вообще “лицемерам” всех времен и народов. Обычная цель такой благотворительности – приобретение себе доверия со стороны сильных и богатых, и за отданную бедному копейку получение от них рублей. Можно даже сказать, что истинных, совершенно нелицемерных благотворителей бывает всегда немного. Но если бы даже никаких своекорыстных целей и нельзя было достигнуть при помощи благотворительности, то “слава”, “молва”, “известность” (значение слова δόξα) составляют и сами по себе достаточную цель лицемерной благотворительности. Выражение “они получают награду свою” – достаточно понятно. Лицемеры ищут награды не у Бога, а прежде всего у людей, получают ее и должны только ею довольствоваться. Обличая дурные мотивы лицемеров, Спаситель вместе с тем указывает и на тщету “людских” наград. Для жизни по Богу, для будущей жизни они никакого значения не имеют. Ценит земные награды только тот человек, кругозор которого ограничен настоящею жизнью. Тот, кто имеет более широкий кругозор, понимает и тщету здешней жизни, и земных наград. Если Спаситель сказал при этом: “истинно говорю вам”, то этим показал Свое истинное проникновение в тайники человеческого сердца.

Троицкие листки

Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою

Чтобы еще сильнее внушить отвращение к суетной славе человеческой, Спаситель указывает на лицемеров, как раньше, когда Он говорил о любви к врагам, Он указывал на мытарей и язычников: Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою , не разглашай, не заботься о том, чтобы на тебя все смотрели, чтобы все говорили (трубили) о твоем милосердии; не выбирай для раздачи милостыни таких мест, где видна была бы твоя милостыня; не употребляй таких средств, чтобы у всех на виду было твое благодеяние, не поступай так, как делают лицемеры (особенно фарисеи) в синагогах (в молитвенных домах) и на улицах , на виду у всех; везде можешь подать милостыню, даже и на людной улице, но не с той целью, с какой поступают так лицемеры – чтобы прославляли их люди . Незавидна доля таких лицемеров-милостивцев: Истинно говорю вам: они уже получают награду свою , получают здесь же, теперь же награду, какую ищут: их хвалят и прославляют люди; другой награды, которая от Бога, им не будет, они ее не заслуживают. Бог награждает только чистое, истинное добро, а у них его нет. Ты сделал добро – хорошо; оно есть. Но если ты похвалился этим добром, то оно уже исчезает; оказалось, что его не было у тебя и в сердце: там тщеславие, а все, что от тщеславия, уже не есть чистое добро; его даже и люди не ставят в добро, потому что, похвалив тебя в глаза, за глаза они же осуждают твое тщеславие и лицемерие. «Хорошо Господь назвал таких лицемерами, – замечает святитель Иоанн Златоуст, – их милостыня имела только личину милостыни, а сердце их было полно жестокости и безчеловечия. Крайняя жестокость – искать для себя чести и похвал, и не избавлять от несчастья другого, когда он погибает с голоду».

Троицкие листки. №801-1050.

Митр. Иларион (Алфеев)

Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою

В качестве рефрена повторяется сравнение с лицемерами: трижды употребленное выражение «как лицемеры» указывает на практику фарисеев. Именно в контексте жесткой критики фарисейства Иисус разворачивает Свое учение о милостыне, молитве и посте. Трижды повторенный рефрен Истинно говорю вам подчеркивает непримиримое отношение Иисуса к фарисеям, которые (это также трижды повторяется) уже получают награду свою , то есть лишаются небесной награды за свои дела.

Слово «лицемеры» (υποκριται) многократно встречается в Евангелии от Матфея, нередко в связке с «книжниками и фарисеями». Осуждение Иисусом фарисеев не было безоговорочным. Он осуждал прежде всего их практику: они говорят, и не делают (Мф. 23:3) . Именно в данном контексте следует понимать те слова из Нагорной проповеди, в которых Иисус обличает поведение и нравы фарисеев. Если в предыдущем разделе Он комментировал сам закон Моисеев и восполнял его Своей интерпретацией, то теперь Он обращается непосредственно к фарисейской интерпретации предписаний закона. Его тон становится более жестким, как происходило всегда, когда Он говорил с фарисеями или о фарисеях.

Иисус Христос. Жизнь и учение. Книга II.

б. Неодобрение повседневной практики фарисеев (6:1 - 7:6)

Затем Господь обращается от того, чему фарисеи учили, к их лицемерным делам.

Матф. 6:1-4 . Вначале Иисус говорит о практике раздачи милостыни фарисеями. Дела праведности, дает Он понять, должны быть известны лишь тому, кто их совершает, и Богу; их не следует нарочито выставлять напоказ перед другими, ибо в таком случае от "других" и следует ожидать награды дающему (стихи 1-2). Между тем, фарисеи устраивали из своей благотворительности нечто наподобие театрального представления, трубя о ней… в синагогах и на улицах, дабы всячески "засвидетельствовать", насколько они "праведны".

Господь же говорит: когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, т. е. делать это нужно настолько втайне, чтобы и самому вскоре забыть об этом. Только тогда истинная праведность будет продемонстрирована перед Богом, а не перед людьми, и награда за нее последует от Него. Фарисеи заблуждались, рассчитывая на "двойную" награду: и от людей и от Бога.

Матф. 6:5-15 (Лук. 11:2-4). Далее Иисус говорит о молитвенной практике, которую фарисеи тоже любили делать достоянием публики. Из интимного дела между человеком и Богом они превращали ее в некую акцию напоказ людям - опять-таки с целью демонстрировать свою, якобы, праведность. Обращенные не столько к Богу, сколько к окружающим, их молитвы отличались длиннотами и повторами (Матф. 6:7).

Иисус осудил и эту фарисейскую практику. По Его словам, молитва должна быть направлена к Отцу твоему, Который втайне (сравните Иоан. 1:18; 1-Тим. 1:17), и Который знает в чем вы имеете нужду (Матф. 6:8). Тут же Иисус привел образец молитвы. Ее обычно называют "Молитвой Господней", хотя на практике она стала "молитвой учеников" Его. Постоянно повторяемая христианами в веках, она содержит в себе элементы, важные для любой молитвы:

1) она начинается с выражения Богопочитания, основы всякой молитвы: Бог назван в ней Отцом нашим, сущим на небесах. В стихах 1-18 слово "Отец" употреблено десять раз! Только истинно праведные в сердце своем могут так обращаться к Богу в молитве. 2) Благоговение - это второй необходимый элемент молитвы, и оно выражено словами: да святится имя Твое. 3) В "Господней молитве" выражено стремление к Царству Божию: Да приидет Царствие Твое; стремление это опирается на уверенность в том, что Бог исполнит Свое обещание, данное Им по завету Его народу.

4) Молитва должна включать просьбу о том, чтобы воля Божия исполнялась сегодня на земле так же, как исполняется она на небе, т. е. со всею готовностью и полнотой. 5) И просьба об исполнении повседневных нужд - таких, как в хлебе нашем насущном - должна быть включена в молитвы верующих. 6) А также просьба об удовлетворении духовных их нужд - таких, как способность прощать: и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим. Грехи наши (сравните Лук. 11:4) являются нашим моральным долгом в глазах Божиих. 7) Прося Бога об избавлении их от разного рода искушений и от (злых внушений и действий) лукавого, верующие признают тем самым свою духовную слабость (сравните Иак. 1:13-14).

Слова Иисуса, записанные в Матф. 6:14-15, раскрывают Его мысль о прощении, высказанную в стихе 12. Хотя прощение грехов верующего Богом и не зависит от того, прощает ли он сам других, в основе христианского прощения - осознание верующим того факта, что его грехи прощены ему по вере его (Еф. 4:32), и новые его согрешения, если кается в них, прощаются ему милостивым Богом. Стихи эти продиктованы, однако, заботой о возможности для верующего личного общения с Богом, а не "спасения его от грехов его". Ибо, отказываясь прощать других, человек не может пребывать в общении с Отцом Небесным.

Матф. 6:16-18 . Практика постов тоже свидетельствовала о фарисейской "праведности". Фарисеи любили поститься так, чтобы производить впечатление на людей своим унылым видом и мрачными лицами, говорившими, якобы, о высокой степени их духовности. Пост собственно, направлен на "изнурение" плотского начала в человеке, фарисеи же прославляли его в себе, стараясь привлечь к себе всеобщее внимание. Господь вновь подчеркивает, что такие вещи нужно делать втайне, перед одним Богом.

В стихе 17 речь идет о помазании головы во время поста елеем (елей - символ Святого Духа). Омытие лица тоже имеет здесь символическое значение. Человек должен, когда постится, являться не пред людьми, но пред Отцом Небесным, в угодном Ему виде и состоянии, и тогда об этом будет знать лишь Бог, видящий тайное, Который воздаст постящемуся явно.

Обращаясь к каждому из трех примеров фарисейской "праведности" - к благотворительности (стихи 1-4), молитве (стихи 5-15) и посту (стихи 16-18) "по-фарисейски", Иисус говорит о лицемерии (стих 2, 15, 16), хвастовстве и тщеславии фарисеев и о том, что они уже получают награду свою от людей (стих 2, 15, 16); в отличие от них, делающий благие дела "втайне", перед Богом только (стих 4, 16, 18), Богом будет и награжден (стих 4, 6, 8, 18).

Матф. 6:19-24 (Лук. 12:33-34; 11:34-36; 16:13). Отношение к богатству - это еще один показатель праведности. Фарисеи верили, что Бог благословляет материально всех тех, кого Он любит. И потому не видели греха в стремлении копить сокровища на земле. Однако земных сокровищ легко можно лишиться: их моль и ржа истребляют (сравните Иак. 5:2-3), и воры подкопывают и крадут - тогда как сокровища, собранные на небе, - вечны.

Смысл стих 21 в том, что всем своим существом (сердцем) человек сосредоточивается на том, что более влечет его; в данном случае - "земное" или "небесное". Не может жить "небесной жизнью" человек, чрезмерно привязанный к земным сокровищам.

Фарисеи столкнулись с этой проблемой потому, что страдали "духовным зрением" (6:22). Как для слепого "темен" мир, окружающий его, так и тому, чье духовное око… худо, не доступен свет духовный, и отсюда его безмерное вожделение к сугубо "земному" - жадность к деньгам и богатству. Объятые духовной тьмой не могут служить истинному своему господину - Богу, ибо становятся рабами маммоны (по-арамейски "богатство").

Матф. 6:25-34 (Лук. 12:22-34). Человек, чьи мысли заняты Богом и делами, угодными Ему, не может одновременно заполнять их заботами (в значении тревог и переживаний) о земных своих нуждах - таких, как пища, одежда, жилье. Но фарисеи, в их погоне за материальными благами, не знали, что такое жить верою. Иисус же говорил им и говорит нам, чтобы не заботились ни о чем таком, потому что тело и душа человека, сотворенные Богом и являющиеся объектом Его забот, - больше всего материального (пищи, одежды). В доказательство Он приводит несколько примеров.

Птиц небесных, которые не сеют, ни жнут… и Отец… Небесный питает их; полевые лилии, которые не трудятся, ни прядут… но и Соломон… не одевался так, как они. Иисус хотел сказать этим, что Богом предусмотрена забота обо всем сотворенном Им. Птицы, "не мыслящие о накопительстве", лишь исполняют "работу", "порученную" им Творцом, и Он питает их. А ведь верующие в Него люди гораздо ценнее в глазах Божиих, чем птицы! Лилии растут, подчиняясь законам природы, установленным Богом. По всему этому и человеку не следует "терзаться" заботами о своем физическом существовании (Матф. 6:31); ведь и ценой всех своих "забот" не может он прибавить себе росту (по другим переводам - "продлить жизни своей и на один час").

Неустанно заботиться о земных вещах свойственно язычникам, а ученики Господа должны заботиться о вещах духовных и искать прежде всего Царства Божия и правды (в значении "праведности") Его. Бог же в свое время будет посылать все необходимое для физической жизни. Поступая так, они и будут изо дня в день жить жизнью веры.

Трижды повторяет здесь Иисус: не заботьтесь (стих 25, 31, 34; сравните стихи 27-28), и тут важно уяснить, что Он, конечно же, не призывает Своих последователей к безделью или к "беззаботности"; Он лишь предостерегает их против ненужных волнений и терзаний, в которых проявляется их недостаточное доверие к Богу (сравните употребленное Им в стихе 30 маловеры с тем же понятием в 8:26; 14:31; 16:8). В свете сказанного надо понимать и призыв Спасителя не заботиться о завтрашнем дне (стих 34).

Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного. Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою. У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.

И, когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.

А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны; не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него. Моли́тесь же так:

«Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава вовеки. Аминь».

Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших.

Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лицо твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.

Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.

Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то всё тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то всё тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, - тьма, то какова же тьма?

Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне.

Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело - одежды? Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их? Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть?

И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них; если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры!

Итак, не заботьтесь и не говорите: «что нам есть?» или «что пить?» или «во что одеться?» Потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам. Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы.

1. Господь Иисус Христос в Своей Нагорной проповеди говорит: Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного.

2. Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою.

3. У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая,

4. чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.

Сказав Своим ученикам, чего они не должны и что должны делать, чтобы достигнуть вечного блаженства, Господь переходит к вопросу о том, как надо исполнять то, что заповедал. Ни дел милосердия, ни дел Богопочитания, каковы молитва и пост, мы не должны делать напоказ, ради людской славы, ибо в том случае людская похвала и будет нашей единственной наградой. Тщеславие, как моль, съедает все добрые дела, а потому лучше творить всё доброе в тайне, чтобы не лишиться награды от Отца нашего Небесного. Здесь не запрещается, конечно, творить милость и явно, но запрещается делать это с целью обратить на себя внимание и снискать похвалу от людей.

Иными словами, милостыня, молитва и пост служат выражением человеческой праведности. Человек, отличающийся этими добродетелями, может считаться праведным, если эта его праведность основывается на любви к Богу и ближним. Нужно, чтобы все добродетели, составляющие праведность, ни в каком случае не служили для показа. Спаситель учит учеников Своих, чтобы их праведность не была предметом внимательного наблюдения, пристального разглядывания со стороны других людей.

Христос не определяет, в чём должна заключаться награда. Ничто не мешает подразумевать здесь и земную и небесную награду.

Цель лицемерной милостыни Господь указывает ясно: «чтобы прославляли их (лицемеров) люди». Это значит, что через благотворение они желают достичь своих собственных, и притом корыстных, целей. Обычная цель такой благотворительности – приобретение себе доверия со стороны большинства людей, чтобы это доверие впоследствии эксплуатировать для своей наживы или для продолжения порочной жизни. Истинные, совершенно нелицемерные благотворители руководствуются желанием помочь ближнему, а не себя прославить. Лицемеры же ищут награды не у Бога, а, прежде всего, у людей. Обличая их дурные мотивы, Спаситель вместе с тем указывает и на бесполезность «людских» наград: для будущей жизни они никакого значения не имеют. Ценит земные награды только тот, кто ограничивает своё бытие земной жизнью.

Если Христос сказал: “истинно говорю вам”, то этим подчеркнул, что знает все тайники человеческого сердца. При этом Он не делает никаких предписаний и не даёт никаких наставлений относительно способов благотворения. Спаситель лишь указывает на то, что делает доброе дело настоящим и богоугодным. Оно должно совершаться тайно. Но и самая открытая, широкая благотворительность не противоречит учению Христа, если она проникнута духом истинной любви к ближним, как своим собратьям во Христе и чадам Божиим. Благотворителю нет вреда, если дело его приобретает известность. Но если он будет заботиться об этом, то его дело теряет всякую цену. Из Священного Писания Нового Завета видно, что ни Сам Христос, ни Его апостолы не препятствовали явной и открытой благотворительности.

Св. Иоанн Златоуст заключает из сказанного Спасителем: «Бог наказывает или увенчивает не само дело наше, но намерение». Когда сделаешь какое-либо доброе дело, то забудь о нём, чтобы потом не заразиться тщеславием, этой страшной болезнью, о которой нас предупреждает Господь. Пусть твоё доброе дело помнит только Отец Небесный, который и прославит тебя в нужное время, – так советуют святые отцы Православной Церкви.

5. И Когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою.

6. Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.

7. А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своём будут услышаны;

8. не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чём вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него.

Вновь Господь предостерегает Своих учеников и слушающих Его от лицемерной духовности, от показной молитвы. Целью такой молитвы является то, чтобы «показаться» перед другими людьми молящимся, то есть глубоко верующим духовным человеком, а на самом деле извлекать из этого некую выгоду. Этот порок свойствен всевозможным лицемерам и ханжам, которые часто делают вид, что молятся Богу, но на самом деле покланяются сильным мира сего и осуществляют свои цели, скрывая тем самым свою порочность.

Как в учении о милостыне, так и здесь Христос указывает не на способы молитвы, а на её дух. Чтобы понять это, мы должны представить себе человека, закрывшегося в комнате своей и обращающегося с молитвой к Отцу Небесному. Никто не принуждает его к этой молитве, никто не видит, как он молится. Он может молиться, произнося слова и не произнося их. Этих слов никто из людей не слышит. Молитва есть акт свободного, непринуждённого и тайного общения человека с Богом. Она исходит из сердца человека.

Уже в древности ставился вопрос: «Если Христос заповедал молиться тайно, то не запретил ли Он этим общественной и церковной молитвы?» Нет, мы не находим нигде в высказываниях Спасителя запрета молиться в храмах и сообща. Он запрещает молиться намеренно напоказ. Вот что об этом говорит великий Иоанн Златоуст: «Бог везде смотрит на цель наших дел. Если и в комнату войдёшь и затворишь за собою двери, а сделаешь это напоказ, то и затворённые двери не принесут тебе никакой пользы. Господь желает, чтобы ты, прежде чем затворить двери, изгнал из себя тщеславие, и затворил двери сердца твоего. Быть свободным от тщеславия – дело всегда доброе, а особенно во время молитвы. Если и без этого порока мы всюду блуждаем и носимся своими мыслями во время молитвы, то когда приступим к молитве с болезнью тщеславия, тогда и сами не услышим своих молитв. Если же и мы не слышим молитв и прошений своих, то как можем умолить Бога, чтобы Он услышал нас? Итак, будем творить молитвы не с безобразными движениями тела и не с воплем гласа, но с благим и искренним расположением; не с шумом и гамом, не для показа, способного отогнать ближних, но со всею кротостию, сокрушением сердца и непритворными слезами. Раздери, как повелел пророк, сердце твоё, а не одежды; из глубины призови Бога. Из глубины сердца твоего извлеки глас, соделай молитву твою тайною. Ты ведь не людям молишься, но Богу вездесущему, слышащему тебя ещё прежде твоего голоса, и знающему тайны сердечные. Так как Бог невидим, то желает, чтобы такова была и молитва твоя».

Иначе говоря, дух тайной молитвы должен присутствовать в явной молитве, которая не имеет значимости без тайной. Если человек молится в церкви с таким же расположением души, как у себя дома, то и его общественная молитва принесёт ему пользу.

Спаситель предостерегает своих слушателей не только от тщеславия (высокомерного стремления к славе и почёту), но и от многословия во время молитвы. Под многословием подразумевается здесь, по мнению св. Иоанна Златоуста, пустословие, например, когда мы просим у Бога неприличного, как то: власти, славы, наказания врагов, богатства – словом, совершенно вредного для нашей души. Блаж. Иероним Стридонский указывает, что слова Иисуса Христа о многословии в молитве вызвали появление ереси некоторых философов, говоривших: если Богу известно то, о чём мы стали бы молиться, если прежде наших просьб Он знает наши нужды, то напрасно Ему, знающему всё, молиться. Но ведь мы, отвечает блаж. Иероним, не рассказываем в своих молитвах к Богу о своих нуждах, а только просим: «Иное дело рассказывать незнающему, иное – просить у знающего». Мы молимся, по мнению св. Златоуста, не потому, что Бог не знает наших нужд, а лишь для того, чтобы через молитву очистить сердце и сделаться достойными Божиих милостей, вступив духом своим во внутреннее общение с Богом. Это Богообщение и есть цель молитвы, достижение которой не зависит от количества произносимых слов. Порицая многословие, Господь в то же время многократно заповедует неустанные молитвы, говоря, что нужно всегда молиться и не унывать (Лк.18,1), и Сам ночи проводит в молитве.

Блаж. Феофилакт Болгарский о цели молитвы к Богу говорит так: «Молимся не для того, чтобы научить Его что нам дать, но чтобы самим нам не увлекаться житейскими заботами, получить прощение грехов и великую пользу от собеседования с Ним».

9. Молитесь же так: Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое;

10. да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе;

11. хлеб наш насущный дай нам на сей день;

12. и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим;

13. и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь.

Господь наш Иисус Христос учит, что молитва должна быть разумной; мы должны обращаться к Богу с такими просьбами, которые достойны Его, и исполнение которых спасительно для нас. В качестве образца такой молитвы приводится молитва «Отче наш», которая поэтому получила название молитвы Господней.

«Отче наш» — это первоначальная молитва, молитва всех молитв, т.е. самая совершенная молитва. Её изучение нужно, прежде всего, для каждого христианина, будь то взрослый или ребёнок, потому что по своей детской простоте она доступна пониманию ребёнка и может служить предметом глубокомысленных рассуждений для взрослого. Это детский лепет начинающего говорить ребёнка и глубочайшее богословие взрослого человека. Молитва Господня не есть образец для других молитв и не может быть образцом, потому что она неподражаема по своей простоте, безыскусственности, содержательности и глубине. Она одна достаточна для человека неграмотного, не знающего никаких других молитв. Но, будучи начальной, она предполагает и иные молитвы, которые расширяют возможности общения человека с Богом. Сам Христос в Гефсиманском саду молился, произнося собственно эту молитву («да будет воля Твоя» и «не введи нас в искушение»), выражая это только в других словах. Так же и Его «прощальная молитва» может считаться расширением или распространением молитвы «Отче наш» и служит для её истолкования. Как Христос, так и апостолы молились и иначе и дали нам примеры и образы других молитв. Судя по сообщению апостола и евангелиста Луки, Спаситель в несколько изменённом виде, произнёс ту же молитву в другое время и при других обстоятельствах (Лк.11,2-4).

Молитва Господня начинается призыванием, в котором Бог называется «Отцом». Выражение «Отче наш» — единственное, где Христос говорит «наш» вместо «ваш», обычно Он говорит «Мой Отец» и «ваш Отец». Легко понять, что в этом призывании Спаситель не включает Себя в число людей, которым даёт эту молитву.

Если бы к словам «Отче наш» не было бы прибавлено «сущий на небесах», то молитва (моление) могла бы относиться ко всякому земному отцу. Прибавление этих слов показывает, что она относится к Богу. Сыновнее отношение людей к Богу основывается, однако, на личном отношении их ко Христу, потому что только через Него люди имеют право называть Бога Своим Отцом. Называя Бога Отцом, мы сознаём себя Его детьми, а в отношении друг к другу – братьями и сёстрами, и молимся не только от себя, но и от лица всех и за всех. Говоря: «Сущий на небесах», — мы от земного мира возносимся умом и сердцем в Небесный, Божий мир.

В начальных словах молитвы Господней Иисус Христос открывает, что Бог – не природная сила и не природа в целом, не судьба и не рок, не идеальный космос, не имеющий живой связи с нашим миром. Бог – это Отец всего существующего. Бог не только создал Вселенную, весь мир – и видимый и невидимый, – но как Отец любит Своё создание, заботится, промышляет о нём и ведёт его к поставленной цели. Слово «Отец» близко и понятно человеческому уму и сердцу: Отец – это Тот, Кто дал жизнь, Тот, Кто любит Своё создание и заботится о нём. Бог является Отцом не только материального и человеческого мира, но Он называется «Отцом Небесным», т.е. Отцом духовного (невидимого) мира, Ангельских сил. И Ангелы, и люди, и природа составляют одну Вселенную, одну великую Божию семью, имеющую Единого Отца. Ангелы – это старшие братья людей, а животные и вся природа – это младшие братья.

Эта великая истина о Боге как Отце Вселенной и о мире как Божией семье имеет великое жизненное значение: человек – это не «винтик» бездушной природы, не игрушка «судьбы» и «рока», человек – это дитя Божие.

Молитва «Отче наш» проливает свет на наше отношение и к Богу, и к миру, и друг к другу; она определяет основной закон жизни. Начальными словами молитвы мы призываем Отца Небесного, обращаемся к Нему. А дальше следуют наши прошения – то, о чём мы просим Бога. Всех прошений семь. А в конце содержатся заключительные слова молитвы.

Первое прошение: да святится имя Твое. Эти слова св. Иоанн Златоуст поясняет так: «Да святится – значит да прославится. Спаситель повелевает молящемуся просить, чтобы Бог славился и нашей жизнью», чтобы люди видели наши добрые дела и прославляли Отца нашего Небесного (Мф.5,16).

А блаж. Феофилакт Болгарский так комментирует эти слова: «…соделай нас святыми, дабы прославлялось имя Твое. Ибо как моими худыми делами Бог хулится, так моими добрыми делами святится, то есть, прославляется, как Святой».

Произнося слова: «да святится имя Твое », мы выражаем желание, чтобы Имя Божие было свято для всех людей и чтобы все люди словами и делами своими прославляли это святейшее и величайшее Имя. Бог Сам по Себе свят. Но мы оскорбляем эту святость, когда с непочтением относимся к Имени Божию. Здесь уместно вспомнить третью заповедь Божию, которую Господь Бог дал ещё ветхозаветному человечеству через пророка Моисея: «Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно, ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно » (Исх.20,7). Следовательно, если на нас проливается Божий гнев за непочитание Святости Бога, то причину нужно искать в нас самих.

Что касается самого выражения «да святится имя Твое », то здесь говорится о Имени, а не о Существе Божием и даже не о каком-либо свойстве Божием. Это потому, что Существо Божие для нас, людей, непостижимо, а имя Божие есть обозначение, самое простое и доступное всем, самого Божественного Существа, ведь при помощи имени люди отличают Бога от всех других существ.

Бог не только Свят, но Он является Источником святости для всего творения. Всякая святость, всякая святыня исходит от Него, всякая святыня освящается Им. Бог – Начало святости, Бог – Источник святости; только Именем Божиим освящается Церковь и весь мир освящается через освящённую Именем Божиим Церковь. Ещё в Ветхом Завете Бог, обращаясь к людям через пророка, говорил: «Святы будьте, ибо Свят Я Господь, Бог ваш » (Лев.19,2). Слова эти приводит в своём Первом соборном послании и апостол Пётр (1Пет.1,16).

Таким образом, в первом прошении Молитвы Господней мы просим о том, чтобы Бог просветил наш ум знанием о Своей святости, осенил наше сердце благодатным ощущением Своей святыни, направил нашу волю к уподоблению Ему, Небесному Отцу.

Мы смотрим на духовное совершенство святых, и у нас возникает вопрос: с чего начать, как сделаться чадами Божиими? Что нам нужно сделать, чтобы и в нашем сердце прославлялось Имя Божие?

Если мы обратимся к творениям святых подвижников, которые приобрели опыт в духовной жизни, то они говорят, что первой ступенью прославления имени Божиего является страх Божий. В Ветхом Завете говорится: «Начало мудрости – страх Господень » (Притч.1,7). Вспомним также слова псалмопевца Давида: «Служите Господу со страхом и радуйтесь пред Ним с трепетом » (Пс.2,11).

Страх Божий – это сознание и чувство ответственности за свою жизнь; сознание того, что жизнь дана человеку Богом и человек несёт ответственность перед Богом за то, как проведёт жизнь. Из страха Божиего вырастает решимость порвать с греховной жизнью. Под влиянием страха Божиего человек начинает исполнять заповеди Божии; со страха Божиего начинается прославление имени Божиего. Если человек начнёт со страха Божиего, с чувства ответственности перед Богом за всю свою жизнь, то это чувство ответственности заставит его действовать, трудиться, чтобы исполнять волю Божию, чтобы уподобляться Богу; а когда человек начнёт исполнять волю Божию, начнёт уподобляться Богу, то в его сердце станет произрастать сыновнее благоговение по отношению к Небесному Отцу. Страх Божий – это начальная ступень, это «начало мудрости», а завершение – это сыновнее прославление имени Отца Небесного.

Святые подвижники дают целый ряд практических советов, как воспитать в нашей душе страх Божий. Так в «Душеполезных поучениях» преподобного аввы Дорофея мы находим следующие наставления: тот, кто хочет воспитать в своей душе страх Божий, должен, прежде всего, ежедневно вспоминать о смерти и о том, что следует за смертью, то есть о Суде и о вечном наказании преступающих волю Божию. Если мы будем помнить, что на земле живём временно, что нам придётся переходить в другую жизнь и с нас спросится за неисполнение воли Божией, то это напоминание о смерти будет порождать в нашей душе страх Божий. Это первое средство для воспитания страха Божиего.

Второе средство – это ежедневно вечером, перед отходом ко сну, проверять себя, как провёл минувший день, вспоминать основные особенности минувшего дня, вспоминать, в чём нарушил заповеди Божии. Нужно не только вспоминать, что сделал плохого, но и раскаяться в этом и решиться в дальнейшем воздерживаться от этого греха.

Далее преподобный авва Дорофей говорит, что если хочешь научиться страху Божиему, то сближайся с человеком, который живёт со страхом Божиим. Одна душа влияет на другую. Если человек имеет страх Божий, то из его души он может влиться и в нашу душу.

Святые отцы указывают ещё один путь, ещё одно практическое средство: если мы хотим научиться страху Божиему, мы должны отучиться от слишком вольного обращения со своими ближними, помня, что любой человек есть образ Божий.

Второе прошение: да приидет Царствие Твое. Наступление на земле Царства Божия есть медленный процесс, подразумевающий постоянное усовершенствование человека, как нравственного существа, в нравственной жизни. Момент, когда человек осознал себя как нравственное существо, был уже сам по себе наступлением Царства Божия. Царство Божие есть владычество Бога, когда законы, данные Им, получают всё больше и больше силы, значения и уважения среди людей. Об осуществлении этого идеала в здешней жизни и научил нас молиться Христос.

Проще говоря, мы этими словами молимся о том, чтобы Господь воцарился в душах всех людей и сподобил бы нас вечной блаженной жизни и общения с Ним.

Св. Иоанн Златоуст так говорит об этом прошении: «Такая молитва происходит от доброй совести и души, свободной от всего земного» (не привязанной к земным благам).

Следует более подробно остановиться на понятии «Царство Божие», которое приблизилось, которое нужно искать прежде всего, которое силою берётся и употребляющие усилия восхищают его. Чтобы понять смысл евангельского учения о Царстве Божием, мы должны вспомнить, какое понятие о нём бытовало в то время среди иудейского народа. Царство Божие иудеи понимали внешним образом, как национально-политическое могущество. У них было представление о Мессии-Христе как о могущественном завоевателе и о Царстве Божием как о царстве иудейского народа над другими народами. Этот народ и захотел сделать Иисуса Христа своим земным Владыкой-Царём.

Но Господь Иисус Христос, проповедуя Евангелие, говорил о другом Царстве, Он говорил не о земном (внешнем) царстве, не о том царстве, которое образуется путём завоевания. Он говорил: «Царство Божие внутрь вас есть» (Лк.17,21). Как это понять, что Царство Божие есть внутри человека?

Когда апостол Павел в послании к Римлянам пишет о Царстве Божием, у него нет ни одного намёка на иудейское понимание Царства Божиего как на подчинение других народов иудеям. Он говорит о Царстве духовном: «Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе» (Рим.14,17).

Самой великой ценностью, которая выше материальной, политической, научной ценности, является душа человеческая; и Господь сказал, что душа человека дороже всего в мире, потому что душа человека является образом и подобием Божиим. Подобие Божие заключается не только в том, что душа имеет сходство с Божественным бессмертием, но также и в том, что душа имеет единение с Богом, что она соединена с Богом.

Если душа может единиться с Богом, то сила Божественной благодати может изливаться в душу человека и человек может уподобляться Богу. Если человек является чадом Божиим, то находится во внутреннем таинственном благодатном единении с Богом. Если душа человека находится в единении с Отцом Небесным, если благодать Отца Небесного изливается в душу человека и душа уподобляется Отцу Небесному, то душа находится в том состоянии, которое именуется Царством Божиим. Это и значит: «Царство Божие внутрь вас есть».

Если душа порвала связь с Богом, если она не уподобляется Отцу Небесному, если она связала себя с диаволом, то Царства Божиего в такой душе нет. В такой душе царствует диавол; душа уподобляется диаволу, а не Отцу Небесному.

Если обратим внимание на жизнь святых угодников, на их труды и подвиги, то увидим, что они стремились к тому, чтобы в их душах было Царство Божие, чтобы из их душ был изгнан диавол – грех, чтобы их души были богоподобными, чтобы Царство Небесное было в их душах. Жизнь угодников Божиих – это борьба за Царство Божие; они боролись за то, чтобы изгнать из своих душ зло – грех – и чтобы в их душах воцарился Бог. Они старались исполнить слова Спасителя: «Царство Небесное силою берётся, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф.11,12).

Царство Божие – это, с одной стороны, благодатное состояние души, с другой – Царство славы. Что такое Царство славы? Весь мир, вся вселенная есть Царство Божие. И было время, когда во всей вселенной Божией не было греха, не было зла, не было смерти. Вся вселенная была храмом Божиим. Затем часть вселенной отпала от Бога. Мир разделился на две части. Одна часть мира осталась верной Богу. В этой части и сейчас господствует жизнь добра и радости – это Ангельский мир. А в другой части, в той части вселенной, в которой живёт падшее человечество, совершилась великая катастрофа: под влиянием диавола эта часть вселенной заразилась грехом, а вслед за грехом последовала и смерть.

Бог не забыл и об этой отпадшей части. Он Своим искупительным действием стремится, чтобы и эта часть вселенной была преображена, чтобы и из этой части был изгнан грех, была изгнана смерть, был изгнан диавол, чтобы и эта часть вселенной тоже стала Царством славы, нерукотворным храмом.

Если мы обратимся к Апокалипсису, книге, которой заканчивается Святая Библия, то увидим, что в ней открывается великая истина: вся вселенная вновь станет животворящим храмом Божиим, в ней не будет ни зла, ни смерти, ни диавола.

Когда говорим: да приидет Царствие Твое , то, с одной стороны, молимся о благодатном Царстве, чтобы в наших душах воцарился Бог; с другой стороны, молимся о том, чтобы пришло Царство славы, чтобы вся вселенная стала нерукотворным храмом Божиим. В это Царство славы можно войти только в том случае, если в нашей душе будет благодатное Царство Божие. У кого в душе не будет Царства благодати, тот не сможет войти в Царство славы. Царство славы – это великий храм. Он будет создан из живых камней – душ человеческих, приобщённых Божественной благодати. Молясь, чтобы наступило Царство славы, нужно прилагать все усилия, чтобы в наших душах было Царство благодати Божией.

Как бы человек нравственно ни пал, как бы его душа ни была заражена инфекцией греха от диавола, но в душе у него остаётся искра Божия, способная изменить душу и из грешника сделать святого. Какая же искра Божия имеется в душе человеческой? Это совесть. Нет человека, у которого не было бы совести. Другое дело, что человек жить может не по совести, так, по внушению диавола, ему кажется удобнее, а на самом деле это кошмарный сон.

Святые отцы говорят, что если ты хочешь, чтобы в душе твоей воцарился Бог, если ты хочешь, чтобы душа твоя стала Царством Божиим, то храни свою совесть. Если будешь хранить свою совесть, то в душе твоей воцарится Бог, а если будешь её попирать, то в душе навсегда останется диавол и царство греха. Как хранить совесть? У каждого из нас есть, с одной стороны, открытая сторона жизни – наши поступки, слова, действия; с другой – есть сокровенная, тайная сторона – наши чувства, мысли, желания. Хранить совесть по отношению к Богу – значит стараться о том, чтобы в нашей тайной, сокровенной стороне жизни было всё угодно Богу. Если мы заметим мысли, не угодные Богу, мы должны эти мысли пресечь. Если мы заметим, что поднимаются чувства, противные Богу, мы должны их сокрушить. Если мы заметим желания, не угодные Богу, мы должны такие желания подавить. О нашей внутренней, невидимой борьбе никто не знает, кроме одного Бога. Прилагая усилия к тому, чтобы вести такую невидимую борьбу, человек хранит совесть по отношению к Богу, борется в своей душе за Царство Божие.

Мы должны хранить свою совесть и по отношению к людям. Это значит, что мы не должны соблазнять своими поступками других людей, не показывать ближнему дурной пример.

Если мы будем постоянно бороться в своей душе за Царство Божие и сохраним свою совесть чистой по отношению к Богу и по отношению к ближним, то в нашей душе воцарится благодатное Царство Божие и весь мир сделается Царством Божией славы.

Третье прошение: да будет воля Твоя и на земле, как на небе. Произнося эти слова, мы просим, чтобы всё в мире совершалось по всеблагой и премудрой воле Божией, и чтобы мы, люди, так же охотно исполняли волю Божию на земле, как исполняют её Ангелы на небе. Под словом «небо» здесь, естественно, разумеется не физическое небо, т.е. воздушное пространство, окружающее нашу Землю, а духовный мир, Ангельские силы.

А как исполняют Ангелы волю Отца Небесного? Между волей Ангелов и волей Отца Небесного царит полная гармония. Можно даже сказать, что воля Ангелов ничем не отличается от воли Отца Небесного. А вот люди под влиянием диавола отдалены от Бога. Их воля направлена не к Богу, а на нечто другое. Поэтому на земле нет единения между волей людей и волей Божией, а есть даже противоположность. Это различие между волей человеческой и волей Божией и есть самое ужасное зло. Никакое другое зло, никакие другие злодеяния не являются столь преступными, столь страшными, столь опасными, как то, что люди свою волю отдалили от воли Божией.

Что же стало предметом устремления людей? Под влиянием диавола человеческая воля стала стремиться удовлетворять своё самолюбие, служить своему «я». Это «я» занимает у многих людей центральное место, возведено на высокий пьедестал. Самое ужасное в душе каждого из нас – разъединение с Богом. Человек поставил своё самолюбие, своё «я» на место Бога. Это и было тем преступлением, за которым последовали другие бедствия.

В Евангелии часто упоминается о воле Божией. Господь Иисус Христос говорит: «Не всякий говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдёт в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного » (Мф.7,21). О Самом Себе Христос говорит, что Он пришёл на землю не для того, чтобы исполнить волю Свою, но волю Отца Небесного. Если человек хочет спастись, то он должен стремиться, чтобы его воля была единой с волей Божией. Каждый из нас в глубине своего сердца искренне должен обращаться к Отцу Небесному: «Не моя воля, но Твоя да будет». Эти слова легко произнести, но если вдумаемся, если обратимся к нашему сердцу и душе, то увидим, что в нас живёт воля, противная воле Божией, что наши сердце и душа как бы произносят: «Не Твоя, а моя воля да будет». Когда мы добровольно отдаёмся какому-нибудь греху, то мы свою волю и волю диавола ставим на место воли Бога. А ведь все стремления святых подвижников Божиих, начиная от апостолов и кончая нашим временем, были направлены на то, чтобы преобразить свою волю. Они старались так устроить путь своей земной жизни, чтобы их воля изменилась, стала единой с волей Отца Небесного.

Как же они научились творить волю Божию, как они подвизались, чему учат? Святые подвижники учат, что цель нашей земной жизни заключается в том, чтобы нашу волю соединить с волей Отца Небесного, чтобы в наших сердцах и душах жили стремления, подобные всеблагой воле Отца Небесного. Это великая и нелёгкая задача для человека, требующая труда и подвига всей жизни. Поэтому нужно научиться отсекать свою волю. Что это значит? Когда человек замечает в самом себе, в своих мыслях, чувствах, желаниях нечто противоречащее воле Божией, то он должен это отсекать или пресекать. Некоторые не обращают внимания на мелочи, думают, что путь спасения состоит из крупных дел и подвигов. Но мы должны быть верны Богу и в мелочах. Святые отцы говорят: «Если хотите отсечь свои страсти, то начинайте с мелочей, начинайте отсекать свою волю с самых пустяков, с самых малых дел: тянет посмотреть – вы воздержитесь, тянет сказать какое-нибудь пустое слово, или о чём-нибудь недобром подумать, или помечтать о скверном и нечистом – воздержитесь». Это первое практическое указание, как преобразить свою волю.

В житиях святых есть один поучительный пример. В один монастырь, строгий по своему уставу и по жизни монахов, поступил молодой инок. Своим поведением он обратил на себя внимание более опытных в духовной жизни монахов. Они заметили, что он никогда не раздражается; когда его обижают или причиняют что-нибудь неприятное, он остаётся невозмутимым. В то время как даже старым монахам случалось раздражаться, быть недовольными чем-либо, он был спокоен. Многие задумались о том, как он – такой юный, а достиг такого совершенства? Один опытный в духовной жизни подвижник однажды подошёл к иноку и сказал: «Брат, открой тайну своей души, как ты достиг того, что никогда не раздражаешься?» Тогда молодой отшельник показал рукой на других монахов и сказал: «Мне ли раздражаться на этих псов?» Услышав такие слова, старец перекрестился и отошёл. Это страшное внутреннее состояние было как бы диавольским состоянием. В самомнении, гордости, презрении к другим молодой инок как бы уподоблялся диаволу.

Таким образом, христианин должен заботиться о том, чтобы не только внешнее его поведение, вид, внешние поступки, но и внутреннее его состояние были близки к святости. Это второе практическое указание.

Православные христиане участвуют в Таинстве исповеди и выбирают себе духовного отца, у которого исповедуются, которому открывают свою душу. Свой жизненный путь проверяют через совет духовного отца. Но бывает так, что некоторые люди один раз исповедуются у одного духовника, другой раз у другого, третий раз у третьего. Нужно постараться, чтобы у каждого из нас был один духовник, духовно опытный священник, которому можно доверять свою душу и, получив его совет, проверять правильным ли путём идём к спасению своей души. Это третье практическое указание в деле преображения нашей воли.

Следуя этому святоотеческому пути, мы ещё на земле можем достичь начала того блаженства, которым наслаждаются Ангелы Божии, творящие волю Отца Небесного.

Четвёртое прошение: хлеб наш насущный дай нам на сей день. Под «хлебом » здесь следует разуметь благоприятные условия для жизни, пропитание, благосостояние. Св. Иоанн Златоуст так говорит об этом прошении: «Спаситель повелел молиться не о богатстве, не об удовольствиях, не о многоценных одеждах, не о другом чём-либо подобном, но только о хлебе, и притом о хлебе повседневном, так чтобы нам не заботиться о завтрашнем, поэтому и присовокупил: хлеб насущный , то есть повседневный. Даже и этим словом не удовлетворился, но присовокупил вслед за тем и другое: дай нам на сей день , чтобы нам не сокрушать себя заботой о наступающем дне. В самом деле, если ты не знаешь, увидишь ли завтрашний день, то для чего беспокоишь себя заботой о нём?» А блаж. Феофилакт Болгарский добавляет: «И Тело Христово есть насущный хлеб, о достойном причащении которого нам должно молиться».

В чём различие между бытием Бога и бытием творений Божиих? Бог имеет источник бытия и источник жизни в Самом Себе. Бог ни в чём не нуждается, и бытие, и жизнь заключаются в Нём Самом. Он источник бытия и жизни, а все творения, все создания Божии не имеют в самих себе источника жизни. Они не только вызваны к бытию Богом, но и в своей жизни нуждаются в Боге и друг в друге. Этим бытие творений отличается от бытия Бога.

Действительно, самый простой организм, живущий в природе, нуждается в получении жизненной энергии, в соответствующей среде. А высший организм, к которому относится человек, не может жить без определённой среды, без притока жизненной энергии, нуждается и в питании, и в теплоте, и в свете. А высшие творения Божии – Ангелы, не имеющие материального тела, плоти, – и они не могут жить без притока жизненной энергии. Они могут жить, только получая благодатную духовную энергию от Бога.

Наше тело нуждается в притоке жизненной энергии из окружающей среды. Хлеб, о котором упоминается в четвёртом прошении, означает все те необходимые условия, которые нужны для жизни тела. Но душа наша выше тела, и поэтому то, что необходимо для души, выше того, что необходимо для нашего тела. Человеческая душа нуждается в иной пище, в другом хлебе. Вспомним слова Спасителя: «Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих ».

Что такое слово Божие и почему оно необходимо для питания нашей души? Под словом Божиим мы разумеем всё то, что нам открыто Богом о Нём Самом, о мире и о нас. Слово Божие является пищей для нашего духовного бытия. Оно отличается от слов человеческих и имеет благодатную силу, способную влиять на нашу душу непосредственно, помимо рассудка. Благодатная сила Божия может озарять наш дух, открывать великие тайны, недоступные рассудку. В Церкви значительная часть богослужения состоит из слова Божия. И если внимательно слушать то, что читается и то, о чём поётся в храме, то наша душа озаряется духовным благодатным светом, насыщается духовной пищей. Когда читается Святое Евангелие, то присутствует и говорит Сам Господь Иисус Христос, поэтому слово Божие и является благодатной силой, преображающей и освящающей нашу душу. Вот почему каждому христианину и дома нужно хотя бы немножко прочитывать из Евангелия каждый день.

Но в Святом Евангелии Господь Иисус Христос говорит ещё и о другой Пище, необходимой для души человека. В Евангелии от Иоанна Христос говорит: «Хлеб Божий есть тот, который сходит с Небес и даёт жизнь миру » (Ин.6,33). Какой же это Хлеб? В последующих словах Спаситель открывает великую тайну. Он говорит, что Хлеб Божий, Хлеб, сходящий с Неба и дающий жизнь миру, есть Он Сам: «Я есмь хлеб жизни » (Ин.6,35).

Если Господь Иисус Христос называет Себя Хлебом жизни, то этим Он указывает, что без такого Хлеба мы не можем жить. Как всё живое не может жить без солнца, так всё духовное не может жить, не питаясь тем Хлебом, который есть Спаситель. Как мы можем питаться этим Хлебом? Это великая тайна. И совершается она в Таинстве Причащения Тела и Крови Христовых. Сам Господь Иисус Христос установил это великое Таинство. Живя на земле, Он был как бы простым человеком, не имеющим внешних отличий от других людей. У Него было то же тело, что и у любого другого человека, но тело это было как бы оболочкой, за которой скрывалось Его Божество. Точно так же и мы под видом освящённых в Таинстве Евхаристии Хлеба и Вина причащаемся Истинного Тела и Истинной Крови Господа Иисуса Христа. Точно так же во время причащения Тела и Крови Христовых всё наше существо входит в тесное соприкосновение с душой Господа Иисуса Христа, потому что душа Его пребывает в Его Теле и Крови. А приходя в соприкосновение с душой Спасителя, мы через это делаемся причастниками Божественного естества. Сразу или после Причастия человек чувствует близость Божию в своей душе: страсти, помыслы, мечтания утихают. Человек получает как бы власть над своими мыслями и чувствами. Это свидетельство того, что, причащаясь Святых Христовых Таин, мы входим в непосредственное соприкосновение с Господом.

Многие испытывали, как дух зла, тёмные силы стараются воспрепятствовать Причащению Тела и Крови Христовых. Когда человек готовится ко Святому Причащению, часто возникает множество препятствий – внутренних и внешних. Появляются, например, холодность и бесчувствие к вере, поднимаются страсти, в мыслях рождаются разные недоумения.

И после Причастия тёмные силы часто стараются воспрепятствовать благодатному действию плодов этого Таинства, побуждают человека или к болтливости, или к сонливости; сила зла противодействует причащающимся, чтобы не дать человеку ощутить, испытать силу Святых Таинств. Сила зла боится, страшится Святых Таин, Хлеба жизни, ибо Святые Тело и Кровь Христовы имеют великую силу, являются великим огнём для бесов. Следовательно, когда мы причастились, мы должны хранить себя, не должны предаваться болтливости или сонливости, должны уединиться в своей душе, хотя бы некоторое время побыть внутри себя, побыть с Тем, Кто вошёл в нашу душу. И подобно тому как христианин не может быть христианином, если не питает свою душу словом Божиим, точно так же христианин не может быть христианином, если не питается Телом и Кровию Христовыми.

Апостол Павел в первом Послании к Коринфянам говорит, что Таинство Тела и Крови Христовых будет совершаться до Второго Пришествия Господа Иисуса Христа на Сташный Суд, так же как и Церковь Божия будет существовать до Его Второго Пришествия. Христиане до конца существования мировой истории будут питаться Телом и Кровию Христовыми. Если христианин удаляется от Причащения, то удаляется от жизни и переходит на сторону вечной смерти. Но к Причащению Святых Христовых Таин нужно готовиться и готовиться основательно в течение нескольких дней постом, молитвою и чаще углубляться в себя. Тогда мы испытаем на себе их благодатную Божественную силу, которая преображает душу.

Пятое прошение: и прости нам д олги наши, как и мы прощаем должникам нашим. Долги – это наши грехи, потому что, когда мы грешим, то не исполняем должного и остаёмся должниками перед Богом и перед людьми. Это прошение с особой силой внушает нам необходимость прощать нашим ближним все обиды: не прощая другим, мы не смеем просить о прощении Богом наших грехов, не смеем молиться Ему об этом.

«Христос, – говорит св. Иоанн Златоуст, – дал этот закон молитвы потому, что и Сам совершенно знал, и нам желал внушить, что и после крещения можно смыть грехи. Напоминанием о грехах Он внушает нам смирение; повелением отпускать другим уничтожает в нас злопамятство; а обещанием за это и нам прощения утверждает в нас благие надежды и научает нас размышлять о неизреченном человеколюбии Божием». И далее Златоуст пишет: «Спаситель тебя, самого виновного, делает судьёю и как бы говорит: какой ты сам произнесёшь суд о себе, такой же суд и Я произнесу о тебе; если простишь своему собрату, то и от Меня получишь то же благодеяние, – хотя это последнее на самом деле гораздо важнее первого. Ты прощаешь другого потому, что сам имеешь нужду в прощении, а Бог прощает, Сам ни в чём не имея нужды; ты виновен в бесчисленных грехах, а Бог безгрешен».

Поскольку человек существо падшее, он должен восходить к тому, чтобы стать чадом Божиим. Для этого нужно преодолевать препятствия и трудности. Нужен духовный подвиг. Первое препятствие, которое должен преодолеть человек, первая трудность, которая мешает человеку стать чадом Божиим – его греховное прошлое.

У каждого из нас есть прошлое, и в этом прошлом наряду со светлой его частью есть и много греховного, мрачного, тёмного. Когда мы совершаем какой-нибудь дурной поступок, когда поддаёмся греховному влечению, мы стараемся оправдать себя, говоря: «И это ничего, и это обойдётся, всё пройдёт». А между тем не проходит без следа не только ни одно дело, но даже ни одно чувство, но одна мысль – они-то и составляют наше греховное прошлое, всё время увеличивающееся новыми греховными делами, мыслями, чувствами. Это греховное прошлое является как бы великим долгом, тяготеющим над нами.

Если мы обратимся к жизни святых угодников, то увидим, как они старались освободиться от своего греховного прошлого, увидим, какую страшную, злую, тёмную силу представляет это греховное прошлое, держащее как в тисках нашу душу; оно многообразными щупальцами охватывает нас и мешает нам жить нормальной человеческой жизнью.

Вспомним жизнь преподобной Марии Египетской. От юности своей она утопала в грехах, дошла в них до самого дна, до самого края падения, а потом, наконец, обратилась к Богу, порвала с грехом, стала жить для Бога. Она ушла в Иорданскую пустыню. О себе она рассказала сама. Она говорила, что греховное прошлое не оставляло её в покое в течение многих и многих лет, и, прежде всего, через её воображение. Перед ней возникали разные греховные мечтания во всей полноте и силе. И это были не какие-нибудь мимолётные образы, а жгучие мечтания, которые отвлекали её от Бога и молитв, и огонь их охватывал её. Из-за этих мечтаний в её душе возникали стремления уйти из пустыни и вновь начать греховную жизнь. Преподобная Мария говорила, что она боролась с греховными мечтаниями, чувствами и стремлениями, как со зверями. Эти мечтания, чувства и стремления были как бы щупальцами, которыми греховное прошлое охватывало и тянуло её назад. Они были как бы тисками, которые держали её и препятствовали идти вперёд, к Богу. Такая борьба была у великой святой – преподобной Марии Египетской.

Но у каждого из нас есть своя борьба с греховным прошлым. У каждого из нас также множество греховных пятен в душе, составляющих греховное бремя. Когда мы читаем пятое прошение Молитвы Господней: И прости нам долги наши , то мы просим, чтобы Отец Небесный снял с нас греховное бремя.

Если грех прощён, то это не значит, что человек только освобождён от наказания за него. Когда прощаются наши греховные долги, то наше греховное прошлое отсекается, теряет своё значение, власть, оно не тяготит нас, не имеет над нами никакого влияния. Простить человеку греховные долги – это значит сделать его духовно свободным от власти прошлого. Вот о чём мы просим.

Борьба за освобождение своей души от греховного долга является двусторонней: с одной стороны – человеческие усилия, с другой – благодать Божия. Человек одним своим усилием не может снять с себя долги греховные, порвать с греховным прошлым. Для этого нужна благодать Божия. Но благодать Божия даётся человеку подвизающемуся, употребляющему усилия, чтобы освободиться от власти греховного прошлого. Но наше греховное бремя может быть снято при некотором условии, а именно: если и мы прощаем согрешившим против нас .

Мы терпим и несправедливости, и обиды, и клевету, и всякого рода озлобления. Но мы не только сами это терпим, а часто и по отношению к другим тоже бываем несправедливы – и обижаем, и оскорбляем. Если мы находимся в таком состоянии, если мы испытываем обиду, несправедливости, то мы можем по-разному к этому относиться. С одной стороны, наше сердце может охватить великая злоба, ненависть, желание отомстить, уничтожить того, кто нас оскорбил. В нашей душе может гореть огонь ненависти, мести, злобы. Но мы можем и по-другому реагировать на обиду человеческую. У нас может возникнуть глубокое сожаление, скорбь о том человеке, который причиняет нам обиду и оскорбление. Ведь если человек наносит обиду несправедливо, то это значит, что он совершает великий грех, падает, нравственно разлагается. Когда мы видим его совершающим такие дела, у нас возникает сожаление, скорбь о его падении, и возникает желание помочь ему.

Должники – это те, кто причиняет нам скорби, и мы прощаем им грех, если не впускаем в свою душу злобу, ненависть и страсть. Если все эти пороки проникают в нашу душу, то это значит: мы не прощаем должникам нашим. Для того чтобы с нашей души были сняты греховные долги, греховное бремя, мы нуждаемся в помощи благодати Божией, а если в душе живёт злоба, ненависть, злопамятство, то благодать Божия не сможет войти в душу и снять с нас тяжкое греховное бремя.

В житиях святых есть яркое повествование о том, как злоба, охватывающая душу, может лишить человека благодати Божией. 22 февраля (по новому стилю) совершается память св. мученика Никифора. Житие его повествует о том, что этот Никифор жил в первой половине 3-го века. У него был друг, которого звали Саприкием. Они были очень близкими друзьями. Но диавол, которому ненавистен мир между людьми, внёс в их взаимоотношения разлад. Сначала они поссорились; злоба всё более и более углублялась и дошла до того, что они не хотели не только разговаривать, но и смотреть друг на друга. Первым опомнился Никифор. Он пришёл к Саприкию и говорит: «Я виноват перед тобою, прости меня, давай дружить, как раньше» Но Саприкий не захотел разговаривать с ним, и Никифор должен был уйти огорчённым.

Через некоторое время христианская Церковь подверглась гонению. Саприкий, как христианский священник, был взят, заключён в темницу и подвергнут многообразным пыткам. Его принуждали отречься от Христа, но он выдержал все пытки и не отрёкся. Тогда язычники приговорили его к смерти. Никифор узнал об этом. Когда Саприкия вывели из ворот темницы, он подошёл, поклонился и говорит: «Мученик Христов, я виноват перед тобой, давай помиримся». Но в сердце Саприкия была злоба. Он вспомнил о давней своей обиде, отвернулся и пошёл дальше. Никифор следовал за ним. Пришли на место казни, и вновь Никифор подошёл к нему, поклонился и сказал: «Прости». Но Саприкий опять вспомнил прежнюю обиду и не захотел смотреть на него.

Благодать Божия помогла Саприкию переносить тяжести темницы, пытки, давала ему силы не отречься от Христа. Но когда Саприкий впустил в своё сердце злобу, когда не изгнал злопамятства – благодать Божия оставила его. Увидев палача и орудие казни, он спросил: «За что хотят меня умертвить, что хотят от меня?» Ему ответили: «Чтобы ты отрёкся от Христа». Никифор подошёл к Саприкию и сказал: «Ты вынес всё: претерпел заключение, пытки, осталась только казнь, и ты будешь на Небе, но не отрекайся от Христа». Благодать же Божия оставила Саприкия, потому что в сердце его было зло, и он сказал язычникам: «Я отрекаюсь от Христа».

Он был мучеником, он перенёс и темницу, и пытки, он был на месте казни, для него был уже готов венец мученика, но, поскольку он допустил в сердце злобу, благодать Божия оставила его, ибо она не может быть в том сердце, в котором есть злоба.

Тогда Никифор вышел перед язычниками и сказал: «Я христианин». Прежде он скрывал это, боясь преследований, а теперь сказал об этом громко – и был казнён. Святая Церковь прославляет его как мученика.

Все мы живём на земле, и земная жизнь дана нам для того, чтобы снять с себя тяжёлое бремя наших грехов, чтобы расплатиться с греховными долгами, чтобы в час смерти греховное прошлое не имело над нами власти, чтобы этот страшный долг был уплачен. И какое несчастие будет, если в час смерти мы почувствуем, что греховное прошлое по-прежнему имеет власть над нами, что мы находимся в его тисках, что оно своими щупальцами держит душу. Какая беда будет, если в час смерти человек окажется не освобождённым от греха! Поэтому пока мы ещё здесь на земле, следует употребить все усилия, чтобы избавиться от этого греховного долга, чтобы снять с себя его тяжёлое бремя; тогда в час смерти мы перейдём в другой мир очищенными и освобождёнными.

Шестое прошение: И не введи нас в искушение. Этими словами мы просим Бога оградить нас от падения в греховное состояние, если будут по необходимости испытаны наши нравственные силы.

Бог попускает зло, хотя и не является и не может быть источником зла. Причиной зла служит свободная воля свободных людей, которая принимает два направления вследствие греха – доброе или злое. Зло может существовать независимо от нас, но мы можем сделаться причастными к нему в силу того, что живём среди зла. Таким образом «не введи нас в искушение » значит «не вводи нас в такую среду, где существует и властвует зло». Не допускай того, чтобы мы, вследствие своего неразумия шли в сторону зла, или, чтобы зло надвинулось на нас независимо от нашей вины и воли. Такая просьба естественна и была вполне понятна слушателям Иисуса Христа, потому что основывается на глубочайшем знании человеческой природы и мира.

Вообще под искушением нужно понимать многообразные скорби, напасти, беды, которые постигают падшего, удалившегося от Бога человека, на пути его жизни. Эти беды, скорби, страдания происходят от собственного тела, от стихийных природных бедствий и от окружающих людей. Есть ещё скорби от тёмных сил, от диавола. Кроме внешних скорбей, есть ещё внутренние скорби, внутренние страдания – это наши страсти. Страсти исходят от падшей человеческой природы и от диавола, который этими страстями, как горячими стрелами, пытается отвлечь человека от Бога. Для христианина в духовной жизни эти страсти являются величайшими внутренними скорбями. По сути страсти – это то же, что страдания.

Следовательно, искушение – это совокупность всех страданий и от внешней природы, и от самого человека, и от диавола. Оно неизбежно для каждого человека, пока он живёт на земле.

Но можно двояко относиться к скорбям. Можно быть побеждённым ими и внутренне, и внешне, погрузиться в бездну страстей и скорбей, а можно преодолеть их, оказаться победителем. В Евангелии есть два образа, которые воплощают в себе двоякое отношение человека к искушениям. Вспомните Голгофу. По обе стороны Креста Господня было ещё два креста: были распяты два разбойника. Они претерпевали одинаковые муки – муки тяжёлые, невыносимые – это было самое страшное для них искушение. Но посмотрите, как по-разному два разбойника переносят одинаковые скорби.

Один из разбойников предаётся отчаянию, произносит хулу на Бога. Другой же относится к своим страданиям по-иному. Он говорит: мы достойны переносить эти страдания, мы заслужили их за свою вину, а Господь Иисус Христос страдает невинно. И, обращаясь ко Господу, благоразумный разбойник восклицает: «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! » И Господь отвечает ему: «Ныне же будешь со Мною в раю » (Лк.23, 39-43). В первом случае эти страдания вызывают отчаяние, хулу, в другом – переносятся спокойно, с самоукорением, с молитвой ко Господу Иисусу Христу.

Каковы результаты такого отношения к искушениям? Первое – отчаяние, безумие и хула – низводят в ад. Другое – самоукорение и молитва – возводят в рай. Каждый человек уподобляется или первому, или второму разбойнику, среднего нет. Когда нас постигают искушения и нашу душу охватывает отчаяние и смущение, если мы поддаёмся тогда этим страстям, побеждаемся ими, это путь первого разбойника, нераскаявшегося. Другой путь – когда мы, перенося искушения, вспоминаем о своих грехах, укоряем себя, молитвенно обращаемся к Богу и, таким образом, оказываемся победителями этих искушений. То есть, по толкованию святых отцов, слова: «И не введи нас во искушение » значат: не дай нам быть побеждёнными искушением, не дай нам погрязнуть в отчаянии, но дай нам, Господи, переносить искушение так, как Ты заповедал.

Апостол Павел говорит в одном из своих посланий: «Бог … не попустит вам быть искушаемыми сверх сил » (1Кор.10,13). Поэтому, когда нас постигают искушения, мы должны помнить, что сверх наших сил нам искушений не будет. Господь, попуская искушения, даёт нам и утешение, и в нужный момент совсем освобождает от искушений. Вот почему мы должны обращаться к Богу с молитвой, как благоразумный разбойник обратился к Господу Иисусу Христу. В Послании к евреям св. апостол Павел пишет: «Ибо, как Он (Христос) претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь » (Евр.2,18). Действительно, Господь Иисус Христос перенёс все скорби земной жизни, все страдания, вплоть до Крестной смерти. Он перенёс не только страдания телесные, не только скорбь, клевету, неправду от людей, но Он перенёс и скорби от диавола. Эти страдания и искушения не нужны были Спасителю – Он Свят и Пресвят, но Он перенёс их ради нас и нашего ради спасения, чтобы дать нам силу переносить свои страдания и скорби.

Когда мы молимся Господу, мы должны помнить, что Он переносил нечто более трудное, чем мы, претерпевал тяжелейшие страдания и поэтому может ниспослать Свою силу, чтобы и мы могли переносить те искушения, которые посылаются нам на пути жизни. Но не думайте спастись без искушений. На пути к спасению они необходимы. Благодать Божия укрепит наши слабые силы, и мы не только в этой жизни, но и в час смерти, с помощью Божией окажемся победителями во всех искушениях, чтобы вечно прославлять Бога.

Седьмое прошение: но избавь нас от лукавого. Св. Иоанн Златоуст пишет: «Лукавым здесь называет Христос диавола, повелевая нам вести против него непримиримую войну и показывая, что он таков не по природе. Зло зависит не от природы, но от свободы. А что преимущественно диавол называется лукавым, то это по чрезвычайному множеству зла, в нём находящегося, и потому, что он, не будучи ничем обижен от нас, ведёт против нас непримиримую войну. Потому Спаситель и не сказал: избави нас от лукавых (людей), но: от лукавого , – и тем самым научает нас никогда не гневаться на ближних за те оскорбления, какие мы иногда терпим от них, но всю вражду свою обращать против диавола, как виновника всех зол».

Жизнь христианина есть постоянная борьба с тёмными силами, возглавляемыми диаволом, борьба страшная, борьба не на жизнь, а на смерть. Если человек окажется победителем в этой борьбе, то он наследует жизнь вечную, если побеждённым – получит вечную смерть, никогда не увидит его душа Божественного света.

Диавол вначале не был противником Божиим, а был создан Богом как Ангел, и как один из великих Ангелов, близких к Богу, был наделён великими благодатными дарованиями и свойствами. Но в начале мировой истории произошла страшная катастрофа: этот светоносный Ангел пал, и причиной этого падения была гордость. Он залюбовался своими достоинствами, теми дарами, которыми наделил его Бог, и у него возникла мысль, что он не нуждается в Боге, что он может быть равным Богу. Эта безумная мысль, с которой он согласился, и погубила его. Так из светоносного ангела он стал тёмным диаволом. Всё внутреннее его существо изменилось: вместо любви к Богу у него появилась злоба; вместо прославления Бога у него возникла хула; вместо радости Богообщения у него возникло стремление удалиться от Бога и жить изолированно. Это было величайшим безумием, но он заразил им других ангелов, и часть ангелов тоже пала: они стали тёмными силами.

Удаление от Бога – это первое величайшее преступление падшего ангела. За этим первым преступлением последовало второе преступление.

Среди творений Божиих был человек. Человек был прекрасным и любимым творением Божиим. По своей душе он был ангелом, был близок к Богу и тоже наделён был многообразными дарованиями. И диавол по своей вражде к Богу решил заразить человека грехом и удалить его от Бога. Это был адский замысел, направленный к осквернению творения Божиего, и диавол осуществил его – заразил человека грехом. Это было второе величайшее преступление диавола.

Преподобный Антоний Великий имел удивительное видение, полное глубокого смысла. Он увидел сети диавольские, которыми было охвачено всё человечество. Он ужаснулся. Они показались ему непреодолимыми, такими, из которых человек не может освободиться. Что же это за сети диавольские, каким образом диавол влияет на человека, каким образом он улавливает человеческие души в свои сети, чтобы отвлечь от Бога?

Прежде всего диавол имеет доступ к внутренней духовной жизни человека. Когда человек заразился грехом, то душа его как бы открылась для влияния диавола и тот получил доступ сеять в душу человека всякое зло, и прежде всего греховные, страстные мысли и мечтания.

Если мы обратимся к нашим мыслям и мечтаниям, то увидим, что некоторые из них возникают по нашей собственной воле. Мы сами хотим о чём-нибудь мыслить – и мыслим; хотим о чём-нибудь мечтать – мечтаем. Некоторые мысли и мечтания возникают в нашей душе непроизвольно. Они возникают как бы без участия нашей воли, по естественным законам нашей психики.

Если мы обратим внимание на нашу душевную жизнь, то увидим, сколько мыслей возникает в течение дня, сколько мечтаний таких, каких мы не хотим, но которые возникают непроизвольно в нашей душе. Есть и такие мысли и мечтания, которые возникают не по естественному закону нашей жизни, а насильственно. Они, как огонь, вторгаются в нашу душевную жизнь. Мы чувствуем, что это что-то такое, что приходит извне. Вспомните, какой насильственный обольстительный характер носят мечтания, связанные со злобой, или развратные мысли. Но среди многих мыслей есть ещё и такие, которые носят явно диавольский характер. Многие христиане испытывают их на себе. Это хульные мысли и помыслы. Человек молится, у него на душе спокойно, и вдруг, как стрелой, его сознание пронзают хульные мысли, оскорбительные по отношению к Богу, или сомнения в таких истинах, в которых человек убеждён, сомнения в бытии Бога, в спасении, совершаемом Господом Иисусом Христом, или хульные мысли по отношению к Пречистой Деве Марии и святым угодникам Божиим. Об этих мыслях и помыслах святые отцы говорят, что это диавольское искушение. Некоторые люди, испытывая хульные мысли, впадают в отчаяние. Думая, что они сами виноваты в них, перестают молиться, боятся приступать к Причащению Святых Таин. Но, как говорят святые отцы, человек не виноват в таких мыслях. Эти мысли вкладывает в его душу диавол, и он будет отвечать за них. Человек бывает виноват в таких мыслях лишь в том случае, если заостряет на них внимание, задерживается на них, если вступает в разговор с подобными мыслями. Это один из видов сетей диавольских.

Но диавол оказывает действие не только на душу человека, но и на его тело. В Евангелии повествуется о бесноватых, о так называемых одержимых, на которых враг рода человеческого оказывает влияние и имеет власть не только над их душами, но и телами.

Далее, диавол может оказывать на нас влияние через людей, которые являются его рабами. Если человек подчинён диаволу, если исполняет во всём его волю, если сознательно творит грех и беззаконие, то, когда мы встречаемся с таким человеком, он может заразить нас своим внутренним содержимым. Этот человек может быть как бы орудием диавола, через которого он уловляет нас в свои сети.

Вот как многообразны, как страшны эти сети диавольские, которые как бы распростёрты над всем миром. Преподобный Антоний Великий, увидев эти сети, ужаснулся и воскликнул: «Кто и как может избежать этих сетей?» И он услышал ответ: «Только смирение может избежать сетей диавольских». В этом ответе заключается раскрытие великой тайны духовной жизни. Диавол сделался противником Бога через гордость, поэтому самым сильным оружием против него является смирение. И если у человека нет смирения, то он окажется поражённым в борьбе с диаволом. Преподобный Иоанн Лествичник говорит, что есть много подвижников, которые спаслись, не имея прозорливости, дара чудотворения, не имея других особых дарований. Но нет ни одного человека, который мог бы спастись без смирения. Без смирения спастись нельзя, нельзя избежать сетей диавольских.

Что такое смирение? Какие главные особенности у этого самого страшного оружия для диавола? Для того чтобы узнать, что такое смирение, святые отцы сначала излагают, что такое гордость. Преподобный авва Дорофей говорит, что начальная стадия гордости заключается в том, что человек начинает закрывать глаза на свои недостатки. У каждого из нас есть какие-нибудь недостатки. Мы бесконечно виноваты не только перед Богом, но и друг перед другом. Человек начинает как бы умалять свою вину или отрицать её, а свои способности или добродетели начинает переоценивать, и таким путём возрастает в своих глазах. А ближнего начинает осуждать, а потом презирать и гнушаться им. Вот так в человеческой душе зарождается гордость.

Если человек закоснеет в таком состоянии гордости, то гордость переходит в более высокую стадию, поднимается на более высокую ступень, и человек все успехи вокруг себя начинает приписывать себе. Он начинает думать, что Бог ему не нужен, что он своими силами может устроить свою жизнь и может спастись сам. Эти мысли подобны тем, которые зарождались у того ангела, который стал диаволом. Человек, который заразился этими мыслями, перестаёт молиться. Если он и молится, то не искренне, без сокрушенного сердца. Эта высшая степень гордости является безумием. Если человек думает, что он не зависит от Бога, то это признак безумия. В творениях святых отцов гордость называется безумием.

Некий инок подвизался в одном из египетских монастырей. Этот монастырь был под управлением преподобного Макария Великого. По его благословению в монастырях были поставлены духовники – старцы, которые руководили иноками. Этот инок, о котором было сказано вначале, стал обсуждать духовников и старцев. И выходило, что и тот нехорош, и другой нехорош, что у одного только старца Зосимы есть всё нужное, только он является настоящим старцем, а остальные недостойны называться духовниками и старцами. Этим самым гордость зарождалась в его душе. Через некоторое время он стал говорить, что и у Зосимы есть недостатки, только один преподобный Макарий является достойным старцем и руководителем.

Прошло некоторое время, гордость стала пускать ростки. И он стал говорить: «Что такое преподобный Макарий? Только святители Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст являются достойными, а преподобный Макарий по сравнению с ними – ничто». Ещё дальше стала возрастать гордость, и он возгордился против святителей вселенских и стал говорить, что только первоверховные апостолы Пётр и Павел являются великими святыми, а остальные – ничто.

Прошло ещё некоторое время, гордость ещё более возрастала, и он стал говорить, что только один Бог Свят, а святые угодники Божии недостойны почитания. Прошло ещё некоторое время, он возгордился и против Бога и сошёл с ума. Гордость появилась как семя, стала расти и дошла до полного безумия, до хулы на Бога.

Чтобы узнать, что такое смирение, мы должны идти обратным путём. Человек смиренный не закрывает глаза на свои недостатки; если он виноват перед Богом и людьми, он считает себя виновным, если совершает ошибки, то признаёт их. Если же он видит у других какое-либо преимущество, то радуется их достоинствам и не завидует, не клевещет, не подвергает осуждению.

Смиренный человек чувствует свою зависимость от Бога, у смиренного человека ясный ум. Он видит, что есть Единый Источник всякого блага, всякого добра, всякой красоты – это Бог. И без этого Источника не может быть ни добра, ни блага, ни красоты. И поэтому смиренный человек чувствует зависимость от Бога, с постоянной молитвой обращается к Богу за помощью, потому что только в Нём видит источник жизни и спасения.

Сети диавольские распростёрты над миром и над душой каждого из нас. И каждый из нас может запутаться в этих сетях, оказаться побеждённым диаволом, или может выйти из этих сетей победителем диавола. Когда мы произносим это прошение: но избавь нас от лукавого , мы молим Бога, Отца Небесного, чтобы Он избавил нас от этих диавольских сетей, чтобы помог выпутаться из них, чтобы нам не запутаться сильнее в этих сетях и не стать жертвой диавола. Это первое. А далее будем помнить, что без смирения мы не можем освободиться от сетей диавола; поэтому пусть каждый из нас постарается с Божией помощью победить в своей душе гордость и не закрывать глаза на свои грехи и недостатки и перестанет осуждать и презирать других людей.

Будем с сокрушенным сердцем молиться Богу, тогда в нашей душе возникнет смирение, возникнет то, чем мы можем победить диавола и чем можем освободиться от диавольских сетей, тогда и нашу земную жизнь проведём как подобает христианам; и когда наступит грозный и страшный час смерти, беспрепятственно пройдём смиренной душой через диавольские сети. Он не сможет сделать нас своей жертвой.

Заключительные слова молитвы. Молитва «Отче наш», которую даёт Своим ученикам Господь наш Иисус Христос, заканчивается в Евангелии от Матфея уверенностью в исполнении просимого, ибо Богу принадлежит в этом мире вечное царство, бесконечное могущество и слава. Слово «аминь» в переводе означает «истинно так». Это слово возглашалось молящимися в подтверждение произнесённой молитвы. По утверждению учёных, изучающих тексты Священного Писания, заключительных слов во многих древнейших списках Нового Завета нет. Предполагают, что это была богослужебная фраза, внесённая с течением времени в текст молитвы Господней. Таковыми эти слова по сути и являются в современной практике Православной Церкви: эти заключительные слова в более расширенном виде (кроме «аминь») теперь говорит священник.

Блаж. Феофилакт Болгарский так говорит о заключительных словах молитвы Господней: Христос «ободряет нас: ибо если Отец наш есть Царь, сильный и славный, то при твёрдой вере мы, без сомнения, победим лукавого и впоследствии прославимся, то есть когда Он будет воздавать всем по делам».

Всю жизнь христианина можно выразить в двух словах: невидимая борьба . Что является самым страшным в этой борьбе? Самое страшное в этой невидимой борьбе – это то, что человек может оказаться не победителем, а побеждённым.

Среди греховных страстей человеческих есть разные: есть страсти грубые, например, страсть пьянства, или страсть блуда, или злобы. Если человек подвержен этим страстям, то все это видят, все знают. Кроме грубых страстей в душе человека живут тонкие страсти, которые во много раз опаснее грубых. Одной из самых тонких страстей является отчаяние, малодушие: подверженный этой страсти человек обречён на то, чтобы быть побеждённым. Невидимая борьба, как и всякая борьба, требует со стороны человека мужества, требует сильного, крепкого духа. А если человек падает духом, если малодушествует, теряет самообладание, предаётся отчаянию, то этим самым он как бы бросает оружие и терпит поражение.

Какие бы ни были трудные обстоятельства, мы должны стараться не поддаваться малодушию, смущению и тревогам. В невидимом противостоянии необходимо хранить спокойствие, дух великодушия, а не малодушия.

Святитель Иоанн Златоуст в своих толкованиях молитвы Господней говорит, что заключительные слова молитвы: Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь. – направлены к тому, чтобы уврачевать человека от отчаяния, чтобы не допустить человека поддаться малодушию. Каким образом эти заключительные слова молитвы Господней могут уврачевать самую опасную страсть, живущую в нашей душе? Заключительные слова молитвы Господней обращают наше внимание на то, что Бог является Высшим Верховным Владыкой всего мира, видимого и невидимого, и Его сила является выше всяких сил. Если мы проникнемся этой мыслью, то поймём, что только сила Божия может избавить нас от малодушия, от отчаяния.

Отчего происходит наше отчаяние? Оттого, что когда постигает нас какая-нибудь скорбь или несчастье и мы принимаем меры против этого, а они оказываются бесплодными. Нам кажется, что бедствие – это дело слепого случая или дело природы, и мы бессильны перед этим. Это чувство бессилия и вызывает отчаяние. А если мы будем знать, что выше сил природы, выше человеческого произвола существует Высшая Сила – Отец Небесный, Творец и Создатель мира, то нашей душой не может овладеть отчаяние.

Вспомним событие из евангельской истории, когда Господь предстал на суде у Пилата. Пилат сказал Ему: … я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя (Ин.19,10). Эти слова не были ложью. Он действительно был представителем самого могущественного в то время Римского государства. Но Господь Иисус Христос сказал ему в ответ: … ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше (Ин.19,11). И человек со своим произволом может делать то, что допустит Бог. И если бы Богу не угодно было, то Пилат ничего бы не сделал.

Все бедствия человеческой жизни являются следствием греха. Но если бы не было Вышней Силы, заботящейся Своим Промыслом о человеке, то что было бы со всей вселенной? Вся вселенная обратилась бы в хаос. А благодаря тому, что Господь владычествует не только над людьми, но и над тёмными невидимыми силами, Он держит зло в определённых границах. Зло является следствием греха. Но Бог не допускает злу развиваться во всей полноте. Он направляет зло к торжеству добра.

Будем помнить, что главное и высшее в мире – это Божие Царство и Божия Сила, а не случай; не бездушная природа, не человеческий произвол управляют миром. Управляет миром Отец Небесный, высшей силой является Божественная Сила. Если мы проникнемся этой мыслью, будем знать и помнить, что всё направляется Отцом Небесным к нашему спасению, тогда в нашей душе будет возникать не отчаяние, не малодушие, а благодарение Богу. Примером для нас являются святые Божии люди.

Например, святитель Иоанн Златоуст. Он бесконечно много сделал для Церкви. Мы очень многим обязаны ему. Его жизнь была великим подвигом, и он много претерпел за свою деятельность от сильных мира сего, но его любимыми словами, которые он повторял всегда и даже в час смерти, были: «Слава Богу за всё». Это свидетельствовало о том, что в его душе никогда не было отчаяния, малодушия. А жизнь давала повод к тому, чтобы впасть в малодушие и отчаяние. Но он был выше этого. Он всё время помнил, что Бог есть Владыка мира и Его Сила выше всех сил. За это Господь и прославил его.

14. Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный,

15. а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших.

Здесь Спаситель дополнительно напоминает нам о том, о чём говорится в пятом прошении молитвы «Отче наш». Незлопамятность и милосердие к людям ценятся Господом очень высоко, это непременное условие нашего спасения, которое будет зависеть от нашей человечности. Блаж. Феофилакт Болгарский замечает: «Благосердый Бог всего более ненавидит безжалостность и зверство, посему и запрещает нам быть таковыми».

«Корень всякого добра, – пишет св. Иоанн Златоуст, – есть любовь; потому-то Бог и уничтожает всё, что может вредить любви, и всеми способами старается соединить нас между собою. Совершенно подлинно, что никто – ни отец, ни мать, ни друг, ни другой кто-либо не любит нас столько, сколько сотворивший нас Бог. И это особенно видно как из Его ежедневных благодеяний, так и из повелений. Если бы к тебе, человеку, пришёл кто-нибудь с просьбой о помиловании, потом увидел бы врага своего и, переставши просить тебя, стал бить его, то ужели бы ты ещё более не разгневался? Знай, что то же у Бога бывает. Ты обращаешься с прошением к Богу и, между тем, оставив молитву, начинаешь поносить врага своего и бесчестить заповеди Божии, призывая Бога, повелевшего оставлять всякий гнев, против оскорбивших тебя, и прося Его сделать противное собственным Его велениям (наказать оскорбившего тебя человека). Ужели тебе недостаточно для наказания, что ты преступаешь закон Бога? А ты ещё и Его самого умоляешь сделать то же? Разве Он забыл, что повелел? Есть люди, которые дошли до такого безумия, что не только молятся против врагов, но и детей их проклинают, и сами тела их готовы пожрать, если бы это возможно было. Ведь когда ты говоришь: уничтожь его, разрушь дом, истреби всё, и желаешь другому человеку бесчисленных погибелей, то ты ничем не отличаешься от человекоубийцы, или даже от зверя, пожирающего людей. Итак, – заключает св. Иоанн Златоуст, – перестанем страдать таким безумием; будем оказывать оскорбившим нас благорасположение, которое заповедано нам Господом, чтобы сделаться нам подобными Небесному Отцу нашему. А освободимся мы от этой болезни, если будем помнить о своих грехах, если строго будем исследовать все беззакония наши – и внутренние и внешние. Если не можем воздерживаться от грехов, то приготовим самим себе великую милость кротостью к оскорбившим нас и благодетельствуя врагам своим. Таким образом и в настоящей жизни все нас возлюбят, и прежде всех Бог нас возлюбит и увенчает, и удостоит всех будущих благ».

16. Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лице-меры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою.

17. А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твоё,

18. чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видя-щий тайное, воздаст тебе явно.

Учение Господа о посте, который прежде всего должен быть для Бога, а не для получения похвалы людской, ясно свидетельствует о том, сколь неправы те, которые говорят, будто Господь не предписывал своим последователям пости-ться. Постясь, не следует так изменять своего наружного ви-да, чтобы этим привлекать внимание к себе, но являться пред людьми таким, как всегда: на Востоке было принято, совер- шив омовение тела, помазывать его благовонным маслом, особенно помазать маслом голову; фарисеи же в дни поста не умывались, не расчёсывали волос и не мазали их маслом, привлекая к себе общее внимание своим необычным видом, что и порицает Господь.

По учению Спасителя любой пост, и личный и обществен-ный (когда постится вся Церковь), должен быть всегда тай-ным, внутренним расположением человека в его отношениях к Богу, должен быть постом для Бога, а не для людей.

Св. Иоанн Златоуст говорит по поводу заповеди Спасителя о посте: «Спаситель заповедал нам не только не выставлять на вид добрых дел своих, но и тщательно скрывать их… У

древних был обычай помазывать себя во время радости и ве-селия, как это видно из примера Давида и Даниила. И Хрис-тос заповедывает помазывать голову не с тем, чтобы мы не-пременно делали это, но чтобы тщательно старались скры-вать пост. Спаситель не заповедует долгого поста, не предпи-сывает много поститься, но только предостерегает, чтобы нам не лишиться награды за него».

Блаж. Феофилакт Болгарский добавляет: «Умывать лицо – значит душу очищать и чувства омывать слезами». «Душу очищать» конечно же нужно покаянием, а «омывать слеза-ми» нужно свои грехи.

19. Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут,

20. но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не кра-дут,

21. ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.

Этими словами Господь учит нас искать прежде всего Цар-ствия Божия и не отвлекаться от этого искания никакой иной заботой: не заботиться о приобретении инакоплении земных сокровищ, которые недолговечны и легко подвергаются пор-че и уничтожению. Где у кого собрано сокровище, там он и пребывает постоянно своими мыслями, чувствами и желани-ями. Поэтому христианину, который должен быть сердцем своим на небе, не следует увлекаться земными стяжаниями, но необходимо стремиться к приобретению небесных сокро-вищ, каковыми являются добрые дела и доброе расположе-ние души ко всем людям.

Фарисеи считались в то время в народе людьми благочес-тивыми, но с благочестивой ревностью связывались у многих фарисеев и мирские интересы. Вместе с гордостью, которую обличал в них Христос, многие из них проявляли большую любовь к деньгам. Но Христос в нагорной проповеди не столько обличает, сколько поучает. Он пользуется обличени-ями не ради самих обличений, а для того, чтобы научить.

Христос указывает на развращённые понятия о праведнос-ти, которые свойственны естественному человеку. Нить на-горной проповеди – описание этих извращённых понятий о праведности и затем разъяснение, какими должны быть ис-тинные, правильные понятия. К числу извращённых понятий грешного и несовершенного человека относятся его понятия и взгляды на материальные блага. И здесь учение Спасителя является светом, при котором возможна нравственная работа, имеющая целью нравственное усовершенствование человека, но не сама эта работа. Спаситель высказывает только пра-вильный взгляд на земные богатства и говорит, что их свойс-тва, сами по себе, должны препятствовать тому, чтобы люди относились к ним с особенной любовью, приобретение их ставили целью своей жизни. Свойства земных богатств, ука-занные Христом, должны напоминать людям о нестяжатель-ности, которая должна определять отношение человека к бо-гатству и вообще к земным благам. С этой точки зрения бога-тый человек может быть так же нестяжателен, как и бедный.

Христос не требует от человека аскетизма т.е. крайнего воздержания и отказа от жизненных благ и удовольствий. Его слова «не собирайте себе сокровищ на земле » лучше по-видимому понимать так: не цените сокровищ на земле. Жизнь человеческого сердца (души) сосредоточивается на том или около того, что человек любит. Человек не только любит те или иные сокровища, но и живёт, или старается жить около них и вместе с ними. Смотря по тому, какие со-кровища человек любит, земные или небесные, и жизнь его бывает или земною или небесною. Если в сердце человека преобладает любовь к земным сокровищам, то небесные от-ходят для него на задний план и наоборот. Здесь в словах Спасителя глубокое объяснение тайных, сердечных челове-ческих помышлений. Как часто люди заботятся о небесных сокровищах, но сердцем своим привязаны бывают только к земным, и все их устремления к небу бывают только видимо-стью и предлогом для того, чтобы скрыть от посторонних

взоров свою страстную любовь к сокровищам только зем- ным.

22. Светильник для тела есть око. Итак, если око твоё будет чисто, то всё тело твоё будет светло;

23. если же око твоё будет худо, то всё тело твоё бу-дет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?

Здесь Господь учит нас оберегать своё сердце от земных желаний и страстей, чтобы оно не перестало быть для нас проводником духовного, небесного света, как телесное око является для нас проводником вещественного света. Туск-лый, помрачённый, больной глаз любит больше созерцать земное, для него тяжело смотреть на яркий свет, на небесное. Если глаз нездоров, то и тело освещается только отчасти. Так что «если свет, который в тебе » равняется тьме, то как велика бездна тьмы, которая вокруг тебя.

Св. Иоанн Златоуст замечает: «Что значит глаз для тела, то самое есть и ум для души. Мы заботимся о том, чтобы иметь здоровое зрение, это касается тела; а для души должны забо-титься о здравии ума. Бог, говорит Христос, даровал нам ум для того, чтобы мы рассеивали мрак неведения, имели пра-вильные понятия о вещах и, пользуясь им, как орудием и све-том против всего скорбного и вредного, пребывали бы в бе-зопасности. А мы этот драгоценный дар промениваем на лишние и бесполезные вещи. Если ты повредишь ум, кото-рый может обуздывать страсти, и привяжешь его к земному богатству, то не только не получишь никакой пользы, но, на-против, много потеряешь и нанесёшь своей душе великий вред.

И как находящиеся во тьме ничего не могут ясно разо-брать, и когда увидят верёвку, думают, что это змея, а когда увидят горы и дебри, умирают от страха, так и корыстолюб-цы по своей подозрительности страшатся того, что для дру-гих кажется не страшным. Они страшатся бедности, или справедливее, страшатся не только бедности, но и всякого маловажного убытка. Если потерпят какой-либо малый

ущерб, то печалятся и сокрушаются гораздо более, нежели те, которые не имеют даже необходимой пищи. Многие из богачей, не снеся такого несчастья, даже удавились. Равным образом обиды и насилия для них кажутся столь несносны-ми, что и от них многие лишили себя жизни. Богатство, кро-ме служения себе самому, делает их ко всему прочему неспо-собными. Когда оно заставляет их служить себе, тогда они решаются и на смерть, и на раны, и на всякое постыдное де-ло. Это составляет самое крайнее несчастие. Где надобно иметь терпение, там они слабее всех. А где бы надлежало им быть осторожными, там они бывают чрезвычайно бесстыдны и наглы. Итак, будем тщательно внимать Спасителю, чтобы, хотя и поздно, прозреть. А как можно прозреть? Ты про-зришь, если познаешь, как ты стал слеп. Страсть к деньгам, подобно вредоносной мокроте, покрывши чистый зрачок гла-за, навлекла на тебя густое облако. Но это облако можно удо-бно и разогнать и рассеять, если примем луч Христова уче-ния, если будем внимать Его наставлению и словам: «не со-бирайте себе сокровищ на земле ».

Представь себе, — продолжает Златоуст, — что ты подвержен жесточайшему рабству и мучительству, везде связан, пребы-ваешь во тьме, исполнен всякого смятения, переносишь бес-полезные труды, бережёшь своё богатство для других, а час-то и для врагов. Если бы какой-нибудь человек указал тебе на земле безопасное место для сохранения твоего богатства, то, хотя бы он завёл тебя и в далёкую пустыню, ты не поле-нился бы и не замедлил, но с полною доверенностью поло-жил бы там своё имущество. Когда же вместо людей обещает тебе Бог, и предлагает не пустыню, а небо, ты не принима-ешь этого. И это несмотря на то, что, хотя бы и совершенно в безопасности было бы на земле твоё богатство, ты никогда не можешь быть свободен от беспокойства. Пусть ты его не потеряешь, но беспокоиться о нём никогда не перестанешь. Напротив, полагая сокровище на небе, ты не испытаешь ни-чего такого; и что всего важнее, там ты не закапываешь, а

умножаешь своё богатство. Итак, пока имеем время, — призы-вает нас св. Иоанн Златоуст, — запасём елея (милости Божией) в изобилии, перенесём всё на небо, чтобы нам в своё время, и когда особенно будем иметь нужду, всем этим насладиться».

24. Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне.

Маммона (мамона) – сирское божество, которое почитали как бога-покровителя земных сокровищ и благ, или вообще богатства. Св. Иероним Стридонский объясняет этот стих так: «ибо кто раб богатства, оберегает богатства, как раб; а кто сверг с себя рабское иго, тот распоряжается ими (богат- ствами), как господин».

Св. Иоанн Златоуст под мамоной разумеет земное бо- гатство, которое порабощает человека. Он говорит: «Когда мамона велит похищать чужое, а Бог повелевает отдавать и собственное имущество; когда Бог повелевает вести жизнь целомудренную, а мамона – жить блудно; когда мамона по-велевает упиваться и пресыщаться, а Бог, напротив, — обузды-вать чрево; когда Бог повелевает презирать земные блага, а мамона – прилепляться к ним, можно ли говорить, что служе-ние Богу и мамоне может быть соединено вместе?»

Блаж. Феофилакт Болгарский добавляет: «Двумя господа-ми называются Бог и мамона, потому что они дают противо-положные приказания. Мы поставляем в господина себе диа-вола, исполняя его волю. Мамона есть всякая неправда, не-правда же – диавол».

25. Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что оде-ться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды?

Кто думает одновременно служить Богу и мамоне, тот по-добен желающему угодить двум господам, имеющим разный

характер и дающим разные требования, что невозможно. Го-сподь влечёт нас к небесному и вечному, а богатство – к зем-ному и тленному. Поэтому, чтобы избежать такой двойствен-ности, мешающей делу вечного спасения, надо отказаться от чрезмерных, излишних, беспокойных, утомительных забот о пище, питье и одежде – таких забот, которые поглощают всё наше время и внимание и отвлекают нас от забот о спасении души.

Св. Иоанн Златоуст поясняет: «Не только попечение о сни-скании богатств для нас вредно, но даже вредна излишняя за-ботливость о самонужнейших вещах, поскольку ею подрыва-ется наше спасение; она удаляет нас от сотворившего, про-мышляющего и любящего нас Бога. Христос не только пове-левает презирать богатство, но запрещает думать и о нужной пище, говоря: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить. Он не потому сказал так, будто душа имеет нуж-ду в пище, — она нематериальна, — а применительно к обычно-му способу выражения у людей (напр., «душа не принима-ет»). Ведь, хотя душа и не имеет нужды в пище, но не может пребывать в теле, если оно не питается».

Блаж. Феофилакт Болгарский уточняет: «Господь не запре-щает трудиться, но запрещает совершенно предаваться забо-там, прекращая дело духовное и пренебрегая Бога. Вот что запрещается! Должно заниматься земледелием, но особенно нужно заботиться о душе».

26. Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?

Можно ли человеку жить, как птицы небесные? Нет. Ис-тинное значение этого стиха заключается в том, что Спаси-тель только сравнивает людскую жизнь с жизнью птиц не-бесных, но вовсе не учит тому, что люди должны жить так же, как они. Мысль состоит в том, что если Бог заботится о птицах, то почему же люди должны поставлять себя вне Его заботы? Если они уверены, что Промысел Божий заботится о

них не менее, чем о птицах, то этой уверенностью определя-ется вся их деятельность относительно пищи и одежды. Забо-титься о них нужно, но при этом нужно и помнить, что пища и одежда для людей есть в то же время и предмет заботы и попечения Бога. Это должно отклонять от отчаяния бедняка и в то же время сдерживать богача.

Св. Иоанн Златоуст спрашивает: «Итак, неужели не долж-но сеять, скажет кто-либо? Нет, Он не сказал, что не должно сеять, но что не должно заботиться; и не сказал, что не долж-но работать, но что не должно быть малодушным (жить без веры) и изнурять себя заботами. Он велел и кормиться, но не заботиться о пище».

Блаж. Феофилакт Болгарский добавляет: «Бог питает птиц, вложив в них естественную смышлёность доставать себе пи-щу».

27. Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть?

28. И об одежде что заботитесь? Посмотрите на поле-вые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут;

29. но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них;

30. если же траву полевую, которая сегодня есть, а зав-тра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры!

Локоть – это старинная мера длины, равная приблизитель-но 0,5 м. Вся наша жизнь – в воле Божией и не зависит от на-ших попечений: разве можем мы сами, «заботясь, приба-вить себе росту хоть на один локоть? » Всё это, однако, не значит, что христианин должен отказаться от трудов и преда-ться праздности, как пробовали некоторые еретики истолко-вывать это место Нагорной проповеди Спасителя. Труд запо-ведан человеку Богом ещё в раю, до грехопадения (см. Быт.2,15: И взял Господь Бог человека, которого создал, и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хра-нить его ). Заповедь трудиться подтверждена вновь при из-

гнании Адама из рая (в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят… Быт.3,19.). Тут осуждается не труд, а чрезмерная гнетущая забота о будущем, о завтрашнем дне, который не в нашей власти, и до которого нам ещё надо дожить.

Если человек не должен чрезмерно заботиться о питании, то излишни для него также большие заботы и об одежде. Св. Иоанн Златоуст говорит: «Христос запрещает нам не только заботиться о красивых одеждах, но и удивляться, когда ви-дим их на других людях. Убранство цветов, красота трав и даже сено более достойны удивления, чем наши дорогие оде-жды. Итак, для чего ты гордишься тем, в чём тебя несравнен-но превосходит трава? Если Бог столь промышляет о вещах, ничего не стоящих, и доставляющих самую малую пользу, то неужели Он не будет беспокоиться о тебе – существе лучшем из всех существ? Для чего же Бог, спросишь ты, сотворил цветы столь прекрасными? Для того, чтобы показать Свою премудрость и великое Своё могущество, чтобы мы везде по-знавали славу Его. Если и самое последнее Своё творение Он украсил с избытком, и это не по нужде какой-либо, но ради великолепия, то тем более украсит всем нужным тебя – суще-ство драгоценнейшее из всех».

Человеческие украшения все несовершенны по сравнению с естественной красотой природы. Человек до настоящего времени не может превзойти природы в устройстве различ-ных красот. Способы делать украшения совершенно естест-венными до настоящего времени ещё не найдены.

Блаж. Феофилакт Болгарский заключает: «Не должно забо-титься об украшениях, поскольку это свойственно тленным цветам, а потому всякий украшающийся есть сено. А вы, го-ворит, разумные существа, вас Бог составил из тела и души. Все преданные чрезмерным житейским заботам – маловеры: ибо, если бы они имели совершенную веру в Бога, не стали бы так много заботиться».

31. Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть?

или что пить? или во что одеться?

32. потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всём этом.

Все наши попечения и заботы должны быть проникнуты духом надежды на Отца Небесного.

Свт. Иоанн Златоуст объясняет, что Спаситель потому здесь упомянул о язычниках, что они трудятся исключитель-но для настоящей жизни, не размышляя о будущем и небес-ном. Здесь Бог назван Отцом. Язычники ещё не стали в сы-новнее положение к Богу, но слушатели Христа уже станови-лись детьми Бога, потому что к ним «приблизилосьЦарство Небесное ». ПоэтомуСпаситель вселяет в них высшую надежду – на Небесного Отца, Который не может не видеть детей Своих, если они находятся в крайне затруднительных обстоятельствах.

Блаж. Феофилакт Болгарский добавляет: «Христос не за-прещает есть, но запрещает говорить: «Что будем есть?», как обыкновенно богатые говорят с вечера: «Что станем есть зав-тра?» Видишь, что Он воспрещает изысканность и роскошь в пище!»

33. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это всё приложится вам.

34. Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтра-шний сам будет заботиться о своём: довольно для каждо-го дня своей заботы.

Здесь указывается должная (правильная) иерархия ценнос-тей: «Ищите прежде Царствия Божия и правды Его: в награ-ду за это Господь Сам позаботится о вас, чтобы вы имели всё необходимое для земной жизни, и мысль об этом не должна вас мучить и угнетать, как неверующих в Промысел Божий язычников». Эта часть Нагорной проповеди Спасителя пред-ставляет нам замечательную картину того, как Бог Отец забо-тится о Своём творении; завтрашний день вне нашей власти, и мы не знаем, что принесёт он с собой: возможно, новые за-

боты, о которых мы и не думаем.

Более точный перевод 33-го стиха читается так: «ищите прежде Царства Божия и правды Отца вашего Небесного…». Люди должны прежде всего стремиться к тому, чтобы на зе-мле наступило или появилось царство и правда Божии, вся-чески содействовать этому своей жизнью, поведением и ве-рою, уклоняться от всякой неправды (лжи, обмана, показного благочестия – фарисейства). Если бы такое стремление было бы общим, то всё остальное, чего язычники так усердно ищут и о чём так много заботятся, появится с Божией помощью. Опыт действительно показывает, что благосостояние людей появляется не тогда, когда они всё своё внимание сосредото-чивают на материальных своекорыстных интересах, а когда ищут и стремятся к правде и справедливости в своей жизни. Ни одно высказывание Иисуса Христа не отрицает земного благосостояния людей. Он учит лишь тому, как правильно к этому относиться.

Свт Иоанн Златоуст говорит: «Удалив от нас всякую мысль об излишних заботах, Христос упомянул и о небесах; Он для того и пришёл, чтобы разрушить древнее и призвать нас к лучшему отечеству; потому Он всё делает, чтобы уда-лить нас от излишеств и от пристрастия к земным вещам. Мы не для того ведь сотворены, чтобы есть, пить и одеваться, но чтобы угодить Богу и получить будущие блага. Настоящие блага ничего не значат в сравнении с величием будущих. Итак, ищи благ будущих – и получишь настоящие; не ищи видимых – и непременно получишь их. Но как же, — скажешь ты, — разве Христос не повелел просить хлеба? Но Он ведь сказал: «хлеб насущный » и к этому прибавил: «дай нам на сей день ». И если Он повелевает молиться, то не потому, будто бы Бог имеет нужду в нашем напоминании, но для то-го, чтобы нам знать, что мы только Его помощью совершаем всё, что ни делаем, и чтобы нам непрестанным молением сде-латься Ему более приятными. Бог – это единственный Долж-ник, Который, когда мы просим Его, оказывает нам милость и даёт то, чего мы не давали Ему никогда взаймы».

Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтоб они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного. Возведя к самой высшей добродетели - любви, Господь восстает теперь против тщеславия, которое следует за добрыми делами. Обратите внимание, что говорит: остерегайтесь! говорит как бы о звере лютом. Берегись, чтобы он не растерзал тебя. Но если умеешь ты творить милосердие и пред людьми, однако не для того, чтобы смотрели, не подвергнешься осуждению. Но если имеешь своей целью тщеславие, то хотя бы делал то и в клети своей, будешь осужден. Бог наказывает или увенчивает намерение.

Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Лицемеры не имели труб, но Господь осмеивает здесь их намерение, так как они желали, чтобы об их милостыне трубили. Лицемеры - это те, которые по виду являются другими, чем каковы они в действительности. Так, они кажутся милостивыми, но в действительности иные.

Истинно говорю вам: они уже получают награду свою. Ибо их хвалят, и они от людей получили все.

У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая. Преувеличенно сказал это: если можно, скрой и от себя самого. Или так иначе: левая рука тщеславна, а правая - милосердна. Итак, пусть тщеславие не знает твоей милостыни.

Чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. Когда? Когда все окажется обнаженным и явным, тогда наиболее прославишься и ты.

И когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться пред людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. И этих называет лицемерами, так как они кажутся, что внимают Богу, а в действительности внимают людям, от которых имеют, то есть получают, свою награду.

Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. Итак, что же? Не буду молиться в церкви? Совершенно нет. Буду молиться, но с чистым намерением, а не так, чтобы показывать себя: ибо место не вредит, но внутреннее расположение и цель. Многие, втайне молясь, делают это с целью понравиться людям.

А, молясь, не говорите лишнего, как язычники. Многоглаголание есть пустословие: например, молить о чем-либо земном - о власти, богатстве, победе. Многоглаголание есть и нечленораздельная речь, как речь детей. Итак, не будь пустословом. Должно совершать не длинные молитвы, а краткие, но непрестанно пребывать в краткой молитве.

Не уподобляйтесь им; ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него. Молимся не для того, чтобы научить Его, но чтобы, отвлекая самих себя от житейских забот, получить пользу, беседуя с Ним.

Молитесь же так: Отче наш, сущий на небесах! Одно дело - обет, другое - молитва. Обет - это обещание Богу, например, когда кто-нибудь обещает воздерживаться от вина или чего-либо другого; молитва же - это прошение благ. Говоря "Отче", показывает тебе, каких благ ты удостоился, сделавшись сыном Божиим, а словом "на небесах" указал тебе на отечество твое и отеческий дом. Поэтому если желаешь Бога иметь своим Отцом, то смотри на небо, а не на землю. Ты не говоришь: "Отче мой", а "Отче наш", потому что ты должен всех считать за братьев своих детей одного Отца Небесного.

Да святится имя Твое, то есть делай нас святыми, чтобы прославлялось имя Твое, ибо как чрез меня хулится Бог, так чрез меня Он и святится, то есть прославляется, как Святый.

Да приидет царствие Твое, то есть второе пришествие: ибо человек со спокойною совестью молится о наступлении воскрешения и суда.

Да будет воля Твоя и на земле, как на небе. Как ангелы, говорит, исполняют волю Твою на небе, так даруй и нам совершать ее на земле.

Хлеб наш насущный дай нам на сей день. Под "насущным" Господь разумеет тот хлеб, который достаточен для нашей природы и состояния, но Он устраняет заботу о завтрашнем дне. И Тело Христа есть насущный хлеб, о неосужденном причастии которого мы должны молиться.

И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим. Так как мы грешим и после крещения, то молим, чтобы Бог простил нам, но простил так, как и мы прощаем. Если мы злопамятствуем, Он не простит нам. Бог имеет меня как бы Своим примером и то делает мне, что я делаю другому.

И не введи нас в искушение. Мы - люди слабые, поэтому не должны подвергать себя искушениям, но если впали, то должны молиться, чтобы искушение не поглотило нас. Только тот вовлекается в бездну испытания, кто поглощен и побежден, а не тот, кто впал, но потом победил.

Но избавь нас от лукавого. Не сказал: "от лукавых людей", ибо не они делают нам зло, но лукавый.

Ибо Твое есть царство и сила, и слава во веки. Аминь. Здесь ободряет нас, ибо если Отец наш есть Царь, сильный и славный, то мы, конечно, победим лукавого и в грядущие времена прославимся.

Ибо, если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный. Снова учит нас не помнить о зле и напоминает нам об Отце, чтобы мы стыдились и не делались подобными зверям, будучи Его детьми.

А если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших. Ничего не ненавидит так кроткий Бог, как жестокость.

Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры: ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. "Помрачение лица" есть бледность. Упрекает, когда кто-либо кажется не тем, каков есть, но притворно принимает мрачный вид.

А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не перед людьми, но пред Отцем твоим, который втайне, и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. Как древние в знак радости помазывали себя елеем после омовения, так и ты показывай себя радующимся. Но под елеем разумеется и милостыня, а под главой нашей - Христос, которого должно умащать милостынями. "Умывать лице" - значит омывать чувства слезами.

Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут; но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут. Изгнавши болезнь тщеславия, Господь далее говорит о нестяжании, ибо люди заботятся о приобретении многих имуществ по причине своего тщеславия, Он показывает бесполезность земного сокровища, потому что червь и тля истребляют пищу и одежды, а воры похищают золото и серебро. Затем, чтобы кто-либо не сказал: "не все же крадут", Он указывает, что хотя бы ничего подобного не было, но разве то самое, что ты пригвожден заботой о богатстве, не есть великое зло? Поэтому Господь и говорит:

Ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше. Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма? Он говорит это: если ты пригвоздил свой ум заботой об имуществе, то ты погасил свой светильник и омрачил свою душу, ибо как глаз, когда он чист, то есть здоров, освещает тело, а когда худ, то есть нездоров, оставляет его во мраке, так и ум ослепляется заботой. Если же ум омрачен, то душа делается тьмой, а тем более тело.

Никто не может служить двум господам. Под двумя господами разумеет тех, которые дают противоположные приказания. Мы, например, делаем своим господином дьявола, как и свое чрево богом, но наш Бог по природе и истинно есть Господь. Не можем мы работать Богу, когда работаем маммоне. Маммона же есть всякая неправда.

Ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне. Видишь ли, что для богатого и неправедного невозможно служить Богу, ибо корыстолюбие отторгает его от Бога?

Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. "Посему", то есть почему? Потому, что имуществами отторгаются люди от Бога. Душа, как не имеющая тела, не ест, но Господь сказал это по общему обыкновению, ибо душа, по-видимому, не может оставаться в теле, если плоть не питается. Господь не запрещает трудиться, но запрещает целиком предавать себя заботам и пренебрегать Богом. Должно и земледелием заниматься, но должно заботиться и о душе.

Душа не больше ли пищи, и тело одежды? То есть Тот, Кто дал большее, образовав душу и тело, разве Он не даст пищи и одежды?

Взгляните на птиц небесных: они не сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их? Господь мог указать в качестве примера на Илию или Иоанна, но Он напомнил о птицах, чтобы пристыдить нас, что мы неразумнее и их. Бог питает их, вложив в них естественное знание для собирания пищи.

Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть? Господь говорит: "Как бы ты ни заботился, но ты ничего не сделаешь помимо воли Божией. Зачем же утруждаешь себя понапрасну?".

И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут? Не трудятся, ни прядут. Но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них. Не одними только неразумными птицами Он стыдит нас, но и кринами, которые усыхают. Если Бог так украсил их, хотя это не являлось необходимым, то не тем ли более Он удовлетворит нашу нужду в одежде? Показывает также, что хотя бы и много заботился, однако ты не сможешь украсить себя подобно кринам, ибо мудрейший и изнеженный Соломон за все время своего царствования не мог надеть на себя что-либо подобное.

Если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры. Отсюда научаемся, что не должно заботиться об украшении, как это свойственно тленным цветам, и что всякий, украшающий себя, уподобляется траве. Вы же, говорит, разумные существа, для которых Бог создал тело и душу. Все, погрязшие в заботах, - маловерны: если бы они имели совершенную веру в Бога, то не заботились бы так напряженно.

Итак, не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или: что пить? или: во что одеться? Потому что всего этого ищут язычники. Есть не запрещает, но запрещает говорить: "что будем есть?" Богатые с вечера говорят: "что будем есть завтра?". Видишь, что Он запрещает? Запрещает изнеженность и роскошь.

И потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и все это приложится вам. Царствие Божие есть вкушение благ. Оно дается за жизнь по правде. Итак, кто ищет духовного, тому по щедрости Божией прилагается и телесное.

Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы. Под заботой дня разумеет сокрушение и грусть. Достаточно для тебя, что ты сокрушался о нынешнем дне. Если же станешь заботиться и о завтрашнем, то, непрерывно заботясь о себе самом из-за телесного, когда будешь иметь досуг для Бога?