Вышла вторая книга серии «Жития святых», посвященная «игумену Земли русской» преподобному Сергию Радонежскому. Издание содержит житие преподобного по изданию Троице Сергиевой Лавры 1885-1891-1898-1904 гг. Книга иллюстрирована древнерусскими миниатюрами из рукописных житий, иконами, фотографиями и более поздними рисунками, иллюстрирующими жизнь и многочисленные чудеса, происшедшие по молитве великого святого.

ПРЕДИСЛОВИЕ

«Слава Богу о всем и всяческих ради! Слава показавшему нам житие мужа свята и старца духовна; благодарим Бога за премногую Его благость, бывшую на нас, яко да-рова нам свята старца, господина преподобнаго Сергия, в земли нашей Рустей, в стране полунощней».

Так начинает свое сказание о житии и подвигах преподобного отца нашего Сергия его присный ученик, блаженный Епифаний. «Дивлюся же, — говорит он, — како толико лет минуло, а житие святого старца не писано было; и о сем сжалихся зело, како убо таковый святый старец пречудный и предобрый, отнележе преставися 26 лет прейде, и никто не дерзняше писати о нем, ни дальний, ни ближний, ни больший, ни меньший».

Сии слова премудрого Епифания еще с большим правом можем повторить мы, с той лишь разницей, что со дня кончины преподобного Сергия до нашего времени протекло не 26, а уже пятьсот лет, и до сих пор мы не имеем на современном русском языке полного жизнеописания великого старца, не только в смысле самостоятельного исторического исследования о его жизни и подвигах, о его значении в истории Русской Церкви, русского подвижничества, русского просвещения и вообще нравственного воспитания русского народа, но даже и простого полного перевода жития, написанного Епифанием. Правда, существует более десятка разных житий преподобного Сергия, и лучшее из них, конечно, то, которое составлено святителем Московским Филаретом. Но это житие предназначено было для чтения при богослужении и читано самим в Бозе почившим иерархом в лавре на всенощном бдении 5 июля 1822 года. По своим достоинствам внутренним это житие — слиток золота; но, как предназначенное для церковного чтения, оно по необходимости отличается краткостью и опускает многие подробности, драгоценные для благоговейных почитателей памяти великого угодника Божия. Следует еще упомянуть о двух житиях преподобного Сергия, помещенных в сочинениях «Русские святые» преосвященного Филарета, архиепископа Черниговского, и «Жития святых Российской Церкви» А. Н. Муравьева; но ни то, ни другое также не имеют желанной полноты, потому что составители этих житий, описывая житие всех русских святых, по необходимости старались быть краткими в изложении. Из отдельных изданий следует упомянуть только одно, вышедшее уже после второго издания нашей книги, к 500-летию преставления преподобного Сергия: «Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая лавра» Е. Голубинского; автор предлагает в этой книге, как сам он говорит, «повествование о преподобном, с одной стороны, — краткое, а с другой стороны, — полное, без опущений воспроизводящее все частности его жизни, как естественного, так и сверхъестественного характера». Но и эта книга не может вполне удовлетворить благоговейного чтителя памяти великого угодника Божия: довольно сказать о ней одно уже то, что ради «краткости» автор ее не имеет в виду дать в ней назидательное чтение, а предлагает лишь сжатое изложение фактов, собранных им из всех исторических источников и изложенных в форме жизнеописания. Притом и это «жизнеописание» издано нераздельно с «Путеводителем по лавре» и составляет как бы введение к этому «Путеводителю». На других отдельных изданиях, вроде сочинения г. Лаврентьева, не считаем нужным останавливаться, так как они представляют плохие переделки из Епифания или же просто заимствование из вышеупомянутых авторов. Предлагая благочестивым читателям свое описание «Жития и подвигов преподобного и богоносного отца нашего Сергия», потрудившийся в его составлении считает долгом сказать, что он вовсе не имел в виду писать ученое исследование о жизни угодника Божия: он задался более скромной целью - собрать в одну книгу все, что можно было найти в исторической и проповеднической литературе о преподобном Сергии, и соединить в одно целое не только все дошедшие до нас подробности из его жизни, но и те нравственные уроки, какие извлекали из сказания о его жизни наши проповедники. Для настоящего, пятого, издания вновь пересмотрено, по возможности, все, что вышло в 1891 — 1893 годах по случаю 500-летия преставления угодника Божия, и таким образом многое в тексте пополнено и исправлено. Побуждением к этому труду служило то же, что побудило и преподобного Епифания в свое время взяться за перо, — это отсутствие в наличной духовной литературе полного жития преподобного Сергия. Подумать только, кто был преподобный Сергий для нашей Русской Церкви, для Русского государства, для русского народа! Святая Церковь прекрасно характеризует его, называя столпом Церкви. Он не только сам был крепким столпом Церкви Христовой, но, по выражению одного из наших архипастырей, Херсонского архиепископа Никанора, «уподобил и продолжает уподоблять своей духовной природе и всех близко соприкасающихся к нему людей. Он напитал своим крепким духом целые сонмы, целые поколения монашествующих. До семидесяти монастырей было основано его учениками и учениками его учеников; его духовное потомство было одной из главных духовных сил, содействовавших духовному претворению разных полуязыческих племен, раскинутых по пространству северной и средней России, в одно целое великорусское племя, объединенное, одушевленное, скрепленное духом Православия. Будучи сам высшим носителем христианского православного духа, он — примером, назиданием, молитвами своими — много содействовал и содействует напитанию этим духом всего православного российского народа, — духом, который составляет руководительное начало, крепость и славу народной русской жизни. Потому-то к преподобному Сергию, как к неиссякающему роднику крепкого русского духа, притекают на поклонение, для назидания, для молитвы и до сего дня многие тысячи народа. Ни один вблизи путешествующий инок не минет обители преподобного Сергия. Редкий из иерархов Русской Церкви не припадал до праха земного пред ракой преподобного Сергия. Все до единого из венценосцев России приносили у раки преподобного свои молитвы (особенно по вступлении на царство). Не только члены нашего царствующего Дома, но и премногие члены иностранных царственных семейств приходили туда же — то молиться, то изучать русскую жизнь у самых ее основ, у того родника, у одного из главных родников, из которых она бьет ключом».

Да, наши летописцы имели полное основание именовать преподобного Сергия игуменом всея Руси, и Святая Церковь достойно и праведно величает его возбранным воеводой Русской земли.

«Если бы возможно было, — говорит известный наш историк В. О. Ключевский, — воспроизвести писанием все, что соединилось с памятью преподобного Сергия, что в эти пятьсот лет было молчаливо передумано и перечувствовано перед его гробом миллионами умов и сердец, это писание было бы полной глубокого содержания историей нашей всенародной политической и нравственной жизни. Да и каждый из нас в своей собственной душе найдет то же общее чувство, стоя у гробницы преподобного. У этого чувства уже нет истории, как для того, кто покоится в этой гробнице, давно остановилось движение времени. Это чувство вот уже пять столетий одинаково загорается в душе молящегося у этой гробницы, как солнечный луч в продолжение тысячелетий одинаково светится в чистой капле воды. Спросите любого из этих простых людей, с посохом и котомкой пришедших сюда издалека: когда жил преподобный Сергий и что сделал для Руси XIV века, чем он был для своего времени, и редкий из них даст вам удовлетворительный ответ; но на вопрос, что он есть для них, далеких потомков людей XIV века, и зачем они теперь пришли к нему, каждый ответит твердо и вразумительно».

Так характеризуют великое духовное значение преподобного Сергия, с одной стороны, один из наших знаменитых духовных витий, с другой — один из глубоких знатоков нашей родной истории.

В другом своем слове, обращаясь к житию преподобного отца нашего Сергия, архиепископ Никанор справедливо говорит, что это житие «переносит нас в новый для нас, хотя и стародавний мир, мир других людей — святых людей, других воззрений — святых воззрений, других обычаев — святых обычаев, в мир отречения от мира и себя, в мир святых великих подвигов, в мир вольного неуклонного несения креста Христова... Чувствуешь в душе разнозвучие гармонии этого мира с дисгармонией нашего внутреннего и внешнего мира, и, с одной стороны, — мирно настраивается сердце умилением — так вот взял бы крылья, яко голубине, и полетел бы туда, в пустыню, за 500 лет назад; а с другой — надрывается сердце, что поневоле приходится жить многомятежной жизнью своего века...» Справедливо говорит преподобный Иоанн Лествичник: «...как убогие, видя царские сокровища, еще более познают нищету свою, так и душа, читая повествования о великих добродетелях святых отцов, делается более смиренной в мыслях своих».

Так благотворно действуют на душу описания подвигов великих угодников Божиих, каков был преподобный отец наш Сергий. «Якоже ароматы, — говорит святитель Платон, митрополит Московский, — чем более растираются руками, тем больше издают благоухания, тако и жития святых, чем более углубляем мы в них свое размышление, тем более открывается святость и слава праведников, а наша польза». Но это сравнение еще не достаточно сильно: ароматы со временем все же утрачивают силу своего благоухания, а жития святых — никогда. Это неистощимые очаги благодатного огня, от которых каждый может возжигать в самом себе такой же огонь ревности Божественной, и сколько бы таких огней ни зажигали от них, сами они никогда не умалятся...

От жизнеописателя обыкновенно требуют, чтобы он не только знакомил читателя со всеми ему известными событиями из жизни описуемого лица, но и рисовал пред ним духовный мир этого лица, давал читателю возможность при чтении жизнеописания пожить вместе с тем лицом, с кем его знакомят, полюбоваться его достоинствами, подышать, так сказать, воздухом той эпохи, в которую жило и действовало это лицо. Справедливость требует сказать, что при жизнеописании святого лица выполнить эти требования можно только отчасти. В Бозе почивший московский святитель Филарет по сему случаю однажды выразился так: «Ненадежно для нас догадками проникнуть в души святых, которые далеко выше нашего созерцания. Надежнее следовать простым сказаниям очевидцев и близких к ним». И действительно: описывая жизнь обыкновенного смертного, писатель может больше полагаться на свой духовный опыт; описывая жизнь подвижника, он должен быть сам подвижник...

Увы, сего-то столь существенного условия для написания полного жития преподобного отца нашего Сергия потрудившийся в составлении сей книги и не имеет! Глубоко сознавая свою нищету духовную, он и не помыслил бы взять на себя такой непосильный труд, если бы не имел пред собой труда первого жизнеописателя Сергия, его ближайшего ученика, преподобного Епифания. Этот ученик потщился, елико было ему дано, в себе самом воплотить добродетели своего великого наставника, опытно проходил под его руководством жизнь духовно-подвижническую, и потому в состоянии был лучше, чем кто-либо иной, списать жизнь своего святого старца в назидание наше... Но и он сознавал всю трудность такого дела, и он говорил: «Якоже не мощно есть малей лодии велико и тяжко бремя налагаемое понести, сице и превосходит нашу немощь и ум подлежащая беседа... Подобаше ми отнюдь со страхом удобь молчати и на устех своих перст положити, сведущу свою немощь... Яко выше силы моея дело бысть, яко немощен есмь, и груб и неразумичен...» Одно, что заставило его взяться за труд, — это горячая любовь к почившему старцу: «Любовь и молитва преподобного того старца привлачит и томит мой помысл и принуждает глаголати же и писати...» Он скорбит об одном: как бы не пришло в совершенное забвение житие такого великого старца, как бы чрез это забвение не потеряна была навсегда духовная польза читателей... «Аще убо аз не пишу, а ин никтоже не пишет, боюся и осуждения притчи оного раба ленивого, скрывшего талант и обленившегося».

С такими мыслями приступал к своему труду первый благоговейный «списатель» жития Сергиева. Нужно ли говорить, с какими чувствами должен приступать к сему делу недостойный писатель нашего грешного времени? И он должен сознаться, что не без долгих колебаний решился на свой труд, призывая на помощь молитвы преподобного старца и его присного ученика Епифания Премудрого... А когда, для полноты изображения личности угодника Божия, приходилось говорить о внутренних духовных состояниях, он брал черты из писаний богомудрых отцов -подвижников, изобразивших эти состояния на основании собственного опыта в своих писаниях...Последуем же, благочестивый читатель, шаг за шагом вослед блаженного Епифания; будем благоговейно внимать его простому, задушевно-теплому, сердечному повествованию; прислушаемся и к тем урокам, какие извлекают из его рассказа наши святители: Платон и Филарет, митрополиты Московские; Филарет, архиепископ Черниговский; Никанор, архиепископ Херсонский, и другие проповедники и благочестивые писатели... И если эта книга даст вам возможность хотя немного отдохнуть душой за ее чтением, хотя на несколько минут забыть окружающую вас суету земную, перенестись мыслью и сердцем в отдаленную по времени, но тем более близкую нашему сердцу родную древность, повитать со святыми и преподобными обитателями дремучих лесов радонежских, подышать благоуханием молитв Сергиевых, насладиться созерцанием его боголюбезного смирения, — тогда мы почтем себя счастливыми и воздадим славу Господу. А если книга наша не удовлетворит любознательности вашей, если составитель ее чего не дописал, или переписал, или в чем погрешил, то смиренно просит в том прощения и с глубокой благодарностью примет всякое доброе замечание и указание погрешностей на случай нового издания.

Преподобный Сергий родился в селе Варницы, под Ростовом, 3 мая 1314 года в семье благочестивых и знатных бояр Кирилла и Марии. Господь предызбрал его еще от чрева матери. В Житии Преподобного Сергия повествуется о том, что за Божественной литургией еще до рождения сына праведная Мария и молящиеся слышали троекратное восклицание младенца: перед чтением Святого Евангелия, во время Херувимской песни и когда священник произнес: "Святая святым". Бог даровал преподобным Кириллу и Марии сына, которого назвали Варфоломеем. С первых дней жизни младенец всех удивил постничеством, по средам и пятницам он не принимал молока матери, в другие дни, если Мария употребляла в пищу мясо, младенец также отказывался от молока матери. Заметив это, Мария вовсе отказалась от мясной пищи. В семилетнем возрасте Варфоломея отдали учиться вместе с двумя его братьями - старшим Стефаном и младшим Петром. Братья его учились успешно, но Варфоломей отставал в учении, хотя учитель и помногу занимался с ним. Родители бранили ребенка, учитель наказывал, а товарищи насмехались над его несмышленностью. Тогда Варфоломей со слезами взмолился к Господу о даровании ему книжного разумения.

Старец хотел удалиться, но Варфоломей просил его посетить дом родителей. Родители с честью встретили гостя и предложили угощение. Старец ответил, что прежде следует вкусить пищи духовной, и велел их сыну читать Псалтирь . Варфоломей стал стройно читать, и родители удивились совершившейся перемене с сыном. Прощаясь, старец пророчески предсказал о Преподобном Сергии: "Велик будет ваш сын пред Богом и людьми. Он станет избранной обителью Святого Духа". С тех пор святой отрок без труда читал и понимал содержание книг. С особым усердием он стал углубляться в молитву, не пропуская ни одного Богослужения. Уже в детстве он наложил на себя строгий пост, ничего не ел по средам и пятницам, а в другие дни питался только хлебом и водой.

Около 1328 года родители Преподобного Сергия переселились из Ростова в Радонеж. Когда их старшие сыновья женились, Кирилл и Мария незадолго до смерти приняли схиму в Хотьковском монастыре Покрова Пресвятой Богородицы, неподалеку от Радонежа. Впоследствии овдовевший старший брат Стефан также принял иночество в этом монастыре.

Постепенно он стал известен другим инокам, искавшим его руководства. Преподобный Сергий всех принимал с любовью, и вскоре в маленькой обители составилось братство из двенадцати иноков.

Не без труда иноки умолили Преподобного Сергия принять игуменство над обителью. В 1354 году епископ Волынский Афанасий посвятил Преподобного во иеромонаха и возвел в сан игумена. По-прежнему в обители строго выполнялись иноческие послушания. С увеличением монастыря росли и его нужды. Нередко иноки питались скудной пищей, но по молитвам Преподобного Сергия вдруг, совершенно посторонние люди приносили все необходимое.

Еще при жизни Преподобный Сергий удостоился благодатного дара чудотворений. Он воскресил отрока, когда отчаявшийся отец считал единственного сына навсегда потерянным. Слава о чудесах, совершенных Преподобным Сергием, стала быстро распространяться, и к нему начали приводить больных как из окрестных селений, так и из отдаленных мест. И никто не покидал Преподобного, не получив исцелений недугов и назидательных советов. Все прославляли Преподобного Сергия и благоговейно почитали наравне с древними святыми отцами. Но людская слава не прельщала великого подвижника, и он по-прежнему оставался образцом иноческого смирения.

Постепенно иноки становились свидетелями и других подобных явлений. Однажды во время литургии Преподобному сослужил Ангел Господень, но по смирению своему Преподобный Сергий запретил кому-либо рассказывать об этом до конца его жизни на земле.

Тесные узы духовной дружбы и братской любви связывали Преподобного Сергия со святителем Алексием. Святитель на склоне лет призвал к себе Преподобного и просил принять Русскую митрополию, но блаженный Сергий по смирению отказался от первосвятительства.

Русская земля в то время страдала от татарского ига. Великий князь Димитрий Иоаннович Донской, собрав войско, пришел в обитель Преподобного Сергия испросить благословения на предстоявшее сражение. В помощь великому князю Преподобный благословил двух иноков своей обители: схимонаха Андрея (Ослябю) и схимонаха Александра (Пересвета), и предсказал победу князю Димитрию. Пророчество Преподобного Сергия исполнилось: 8 сентября 1380 года, в день праздника Рождества Пресвятой Богородицы, русские воины одержали полную победу над татарскими полчищами на Куликовом поле, положив начало освобождения Русской земли от татарского ига. Во время сражения Преподобный Сергий вместе с братией стоял на молитве и просил Бога о даровании победы русскому воинству.

Достигнув глубокой старости, Преподобный, за полгода прозрев свою кончину, призвал к себе братию и благословил на игуменство опытного в духовной жизни и послушании ученика, преподобного Никона (память 17 ноября). В безмолвном уединении Преподобный преставился к Богу 25 сентября 1392 года. Накануне великий угодник Божий в последний раз призвал братию и обратился со словами завещания: "Внимайте себе, братие. Прежде имейте страх Божий, чистоту душевную и любовь нелицемерную..."

Преподобный Сергий родился в Тверской земле, в годы княжения тверского князя Дмитрия, при митрополите Петре. Родители святого были людьми благородными и благоче­стивыми. Его отца звали Кириллом, а мать - Марией.

Удивительное чудо свершилось ещё до рождения святого, когда он был в утробе матери. Мария пришла в церковь на литургию. Во время богослужения неродившийся ребенок трижды громко прокричал. Мать заплакала от страха. Люди, слышавшие крик, стали искать ребёнка в церкви. Узнав, что младенец кричал из утробы матери, все изумились и устрашились.

Мария же, когда носила ребенка, усердно постилась и молилась. Она решила, если родится мальчик, посвятить его Богу. Младенец появился на свет здоровым, но не хотел брать грудь, когда мать ела мясную пищу. На сороковой день мальчика принесли в церковь, крестили и дали ему имя Варфоломей. Родители рассказали священнику о троекратном крике младенца из утробы. Священник же сказал, что мальчик будет слугой Святой Троицы. Через время ребёнок не стал брать грудь в среду и в пятницу, а также не хотел питаться молоком кормилицы, а только своей матери.

Мальчик подрос, и его стали учить грамоте. У Варфоломея были два брата, Стефан и Пётр. Они быстро научились грамоте, а Варфоломей не мог. Он сильно печалился из-за этого.

Однажды отец послал Варфоломея искать лошадей. На поле под дубом мальчик увидел старца священника. Варфоломей рассказал священнику о своих неудачах в учёбе и попросил помолиться о нём. Старец дал отроку кусок просфоры и сказал, что отныне Варфоломей будет даже лучше знать грамоту, чем его братья и сверстники. Мальчик уговорил священника зайти к его родителям. Сначала старец пошёл в часовню, начал петь часы, а Варфоломею велел читать псалом. Неожиданно для себя отрок стал читать хорошо. Старец пошёл в дом, отведал пищи и предсказал Кириллу и Марии, что их сын будет велик перед Богом и людьми.

Через несколько лет Варфоломей начал строго поститься и молиться по ночам. Мать пыталась уговорить мальчика, чтобы он не губил свою плоть излишним воздержанием, но Варфоломей продолжал придерживаться избранного пути. Он не играл с другими детьми, а часто ходил в церковь и читал святые книги.

Отец святого, Кирилл, переселился из Ростова в Радонеж, ибо в Ростове в то время бесчинствовал воевода из Москвы Василий Кочева. Он отбирал имущество у ростовцев, из-за этого Кирилл и обеднел.

Кирилл поселился в Радонеже у Рождественской церкви. Его сыновья, Стефан и Пётр, женились, Варфоломей же стремился к монашеской жизни. Он просил родителей благословить его на монашество. Но Кирилл и Мария попросили сына, чтобы он проводил их до гроба, а потом уже исполнил свой замысел. Через некоторое время и отец, и мать святого постриглись в монахи, и каждый ушёл в свой монастырь. Через несколько лет они умерли. Варфоломей похоронил родителей и почтил их память милостыней и молитвами.

Отцовское наследство Варфоломей отдал младшему брату Петру, а себе не взял ничего. Жена старшего брата, Стефана, к этому времени умерла, и Стефан принял монашество в Покровском монастыре Хотькова.

По просьбе Варфоломея Стефан пошёл с ним искать пустынное место. Они пришли в чащу леса. Там была и вода. Братья построили на этом месте хижину и срубили небольшую церковь, которую решили освятить во имя Святой Троицы. Освящение совершил митрополит Киевский Феогност. Стефан не выдержал тяжелой жизни в лесу и ушёл в Москву, где поселился в Богоявленском монастыре. Он стал игуменом и княжеским духовником.

Варфоломей позвал к себе в пустыньку старца игумена Митрофана, который постриг его в монашество с наречением имени Сергий. После пострижения Сергий причастился, и церковь при этом наполнилась благоуханием. Через несколько дней он проводил игумена, попросив его наставлений, благословения и молитв. В это время Сергию было немногим больше двадцати лет.

Инок жил в пустыньке, трудился и молился. Полчища бесов пытались устрашить его, но не могли.

Однажды, когда Сергий в церкви пел заутреню, стена расступилась и вошёл сам дьявол со множеством бесов. Они приказывали святому уходить из пустыньки и угрожали ему. Но преподобный изгнал их молитвой и крестом. В другой раз бесы напали на святого в хижине, но молитвой его были посрамлены.

Иногда дикие звери приходили к хижине преподобного Сергия. Среди них был один медведь, для которого святой каждый день оставлял по куску хлеба. Посещения медведя продолжались более года.

Некоторые монахи навещали Сергия и хотели поселиться вместе с ним, но святой не принимал их, ибо жизнь в пустыньке была очень трудна. Но всё же некоторые настаивали, и Сергий не стал прогонять их. Каждый из монахов построил себе келью, и стали они жить, во всём подражая преподобному. Иноки служили полунощницу, заутреню, часы, а служить обедню приглашали священника, потому что Сергий по смирению не принимал ни священства, ни игуменства.

Когда собралось двенадцать монахов, кельи обнесли тыном. Сергий неустанно служил братии: воду носил, дрова рубил, еду варил. А ночи проводил в молитвах.

Игумен, который постриг Сергия, умёр. Преподобный Сергий стал молиться, чтобы Бог дал новой обители игумена. Братия же начала просить Сергия, чтобы он сам стал игуменом и священником. Много раз приступала она с этой просьбой к преподобному, и в конце концов Сергий с другими иноками пошёл в Переяславль к епископу Афанасию, чтобы он дал братии игумена. Епископ же повелел святому стать игуменом и священником. Сергий согласился.

Вернувшись в обитель, преподобный ежедневно служил литургию и наставлял братию. Некоторое время в обители было только двенадцать монахов, а потом пришёл Симон, архимандрит Смоленский, и с тех пор число иноков стало увеличиваться. Симон же пришёл, оставив архиманд­ритство. А старший брат Сергия, Стефан, привёл в монастырь к преподобному своего младшего сына Ивана. Сергий постриг мальчика под именем Фёдор.

Игумен сам пёк просфоры, кутью варил и свечи делал. Каждый вечер он потихоньку обходил все монашеские кельи. Если кто-то празднословил, игумен стучал этому брату в окошко. Наутро же звал провинившегося, беседовал с ним и наставлял.

Сначала к монастырю не было даже хорошей дороги. Гораздо позже люди построили возле того места дома и села. А в первое время монахи терпели всякие лишения. Когда не было еды, Сергий не разрешал выходить из монастыря и просить хлеба, но приказывал в монастыре ждать Божьей милости. Один раз Сергий не ел три дня и на четвёртый пошёл рубить сени для старца Данила за решето гнилого хлеба. Из-за нехватки еды один инок стал роптать, а игумен начал учить братию о терпении. В этот момент в монастырь принесли множество еды. Сергий велел сперва накормить тех, кто принёс еду. Они же отказались и скрылись. Так и осталось неизвестным, кто был человек, пославший яства. А братия за трапезой обнаружила, что хлеб, присланный издалека, остался тёплым.

Игумен Сергий всегда ходил в бедной, ветхой одежде. Один раз в монастырь пришёл крестьянин, чтобы побеседовать с преподобным. Ему указали Сергия, который в лохмотьях трудился на огороде. Крестьянин не поверил, что это и есть игумен. Преподобный, узнав от братии о недоверчивом крестьянине, ласково поговорил с ним, но не стал убеждать, что он и есть Сергий. В это время в монастырь приехал князь и, увидя игумена, поклонился ему до земли. Телохранители князя оттеснили изумлённого крестьянина, но, когда князь ушёл, земледелец попросил у Сергия прощения и получил от него благословение. Через несколько лет крестьянин принял монашество.

Братия роптала, что поблизости нет воды, и по молитве святого Сергия возник источник. Его вода исцеляла больных.

Один благочестивый человек пришел в монастырь с больным сыном. Но принесённый в келью Сергия мальчик умер. Отец заплакал и пошёл за гробом, тело же ребёнка оставил в келье. Молитва Сергия совершила чудо: мальчик ожил. Преподобный повелел отцу младенца молчать об этом чуде, а поведал о нём ученик Сергия.

На реке Волге жил вельможа, которого мучил бес. Безумного силой повели в монастырь к Сергию. Преподобный изгнал беса. С тех пор много людей стало приходить к святому за исцелением.

Однажды поздним вечером Сергию было чудесное видение: яркий свет на небе и множество прекрасных птиц. Некий голос сказал, что иноков в монастыре будет так же много, как этих птиц.

К преподобному пришли греки, посланцы констан­ти­но­польского патриарха. Патриарх советовал Сергию устроить общежительство. Русский митрополит поддержал эту мысль. Сергий так и сделал. Он дал каждому брату особое послушание. Обитель давала приют нищим и странникам.

Некоторые братья противились наставничеству Сергия. Во время одного из богослужений брат Сергия Стефан произнес несколько дерзких слов против преподобного, оспаривая его право руководить монастырём. Преподобный услышал это и, потихоньку уйдя из обители, отправился на реку Киржач, там поставил келью и затем построил церковь. Многие люди помогали ему в этом деле, собралась многочисленная братия. Иноки же покинутого Сергием Троицкого монастыря также переходили на Киржач. А другие пошли в город к митрополиту с просьбой о возвращении Сергия. Митрополит повелел преподобному вернуться, обещав изгнать его противников из монастыря. Сергий послушался. Один из его учеников, Роман, стал игуменом в новом монастыре на реке Киржач. А сам святой вернулся в монастырь Святой Троицы. Братия радостно встретила его.

Пермский епископ Стефан очень любил Сергия. Направляясь в свою епархию, он шёл мимо Троицкого монастыря. Дорога пролегала далеко от обители, и Стефан просто поклонился в её сторону. Сергий в тот момент сидел за трапезой и, хотя не мог видеть Стефана, поклонился ему в ответ.

Ученик Сергия, преподобный Андроник, возымел желание основать монастырь. Однажды Сергия навестил митрополит Алексий, который рассказал о своём замысле основать монастырь в честь Спаса Нерукотворного, в память об избавлении от бури на море. Сергий дал митрополиту в помощники Андроника. Алексий основал монастырь на реке Яузе, а наставником в нём стал Андроник. Сергий посетил это место и благословил. После Андроника игуменом стал преподобный Савва, а после него Александр. В этом монастыре был и знаменитый иконописец Андрей.

Фёдор, племянник преподобного Сергия, сын Стефана, тоже задумал основать обитель. Он нашёл красивое место для нее - Симоново, у реки Москвы. По благословению Сергия и архиерея он устроил монастырь. После Фёдор стал архиереем Ростовским.

Однажды во время службы в Троицкой обители монахи увидели удивительного человека, служившего литургию вместе с игуменом Сергием. Одежды этого человека блистали, и сам он сиял. Сергий сначала ни о чём не хотел рассказывать, а потом открыл, что это ангел Божий служил с ним.

Когда ордынский князь Мамай двинул войска на Русь, великий князь Дмитрий пришёл в монастырь к Сергию за благословением и советом - следует ли выступить против Мамая? Преподобный благословил князя на битву. Когда русские увидели татарское войско, то остановились в сомнении. Но в эту минуту появился гонец от Сергия со словами ободрения. Князь Дмитрий начал сражение и победил Мамая. А Сергий, находясь в монастыре, знал обо всём происходившем на поле битвы, словно был поблизости. Он предсказал победу Дмитрия и назвал по именам павших. Возвращаясь с победой, Дмитрий заехал к Сергию и благодарил его. В память об этой битве был построен Успенский монастырь, где стал игуменом ученик Сергия Савва. По просьбе князя Дмитрия был построен и Богоявленский монастырь в Голутвино. Преподобный пешком ходил туда, благословил место, поставил церковь и оставил там своего ученика Григория.

А еще по просьбе князя Дмитрия Серпуховского Сергий пришёл в его вотчину и основал Зачатьевский монастырь «что на Высоком». Там остался ученик преподобного Афанасий.

Митрополит Алексий, видя приближение своей кончины, уговаривал Сергия стать митрополитом, но тот по своему смирению не согласился. А когда Алексий умер, митрополитом стал Михаил, который начал ополчаться на святого Сергия. Михаил внезапно умер по дороге в Царырад, что было предсказано Сергием.

Однажды преподобному явилась Богородица с апостолами Петром и Иоанном. Она сказала, что не оставит Троицкой обители.

Некий епископ из Царьграда пришёл увидеть Сергия. На самом деле он не верил, что Сергий действительно великий «светильник». Придя в монастырь, епископ ослеп, Сергий же исцелил его.

Одного человека терзала тяжкая болезнь. Родные принесли его к преподобному, тот окропил его водой, помолился о нём, больной сразу же заснул и скоро выздоровел.

Князь Владимир послал в монастырь еду и напитки. Слуга, который нёс всё это, попробовал пищу и напитков отведал. Когда слуга пришёл в монастырь, Сергий упрекнул его, слуга сразу же покаялся и получил от святого прощение.

Богатый человек, живший возле обители, отнял борова у соседа-бедняка и платы не дал. Обиженный пожаловался Сергию. Игумен укорял лихоимца, и тот пообещал исправиться, но потом решил денег не отдавать. Когда же он вошёл в кладовую, то увидел, что туша борова сгнила, хотя был сильный мороз. После этого чуда лихоимец раскаялся и отдал деньги.

Когда один раз святой Сергий служил Божественную литургию, его ученик Симон видел, как огонь ходил по жертвеннику и осенял алтарь. Перед причастием божественный огонь вошёл в чашу. Игумен запретил Симону рассказывать об этом, пока он, Сергий, не умрёт.

За шесть месяцев предвидел преподобный свою кончину и поручил игуменство любимому ученику Никону. А сам начал безмолв­ствовать.

Перед смертью Сергий поучал братию. А 25 сентября скончался. От его тела распространилось благоухание, а лицо было белым как снег. Сергий завещал похоронить его вне церкви, с прочими братьями. Но митрополит Киприан благословил положить преподобного в церкви, с правой стороны. Множество народу из разных городов - князья, бояре, священники, иноки - пришли проводить святого Сергия.

Первый автор произведения «Житие Сергия Радонежского», краткое изложение которого представлено здесь, - Епифаний Премудрый. Он взялся за эту работу на следующий год после смерти преподобного, то есть в 1393-м по новому стилю. К сожалению, смерть Епифания помешала ему закончить работу над житием, и до нас не дошёл официальный подлинник, подписанный рукой Епифания, дошли лишь списки. Неподготовленному современному читателю трудно воспринимать текст, написанный в XIV веке, поэтому сегодня чаще всего читают не его, а современную переработку, автором которой является - «Житие Сергия Радонежского».

Особенности жития

Когда начинаешь читать житие какого-либо святого, надо иметь представление об особенностях жанра и понимать, что это не сто процентов достоверный рассказ, но и не абсолютная выдумка. По ходу изложения произведения «Житие Сергия Радонежского», краткое содержание которого последует далее, я буду отмечать некоторые особенности жития как жанра.

Детство и юность

Родился будущий подвижник в семье княжеского служащего Кирилла и его жены - Марии, ребёнку в миру дали имя Варфоломей. Как пишет Епифаний, маленький Варфоломей с самого младенчества проявлял строгое благочестие. (Кстати, это канонический для житий момент - подчёркивание того, что будущий святой отличался от других поведением ещё в детстве.) Варфоломею тяжело давалось учение, даже несмотря на усердие его, но один раз он встретил в лесу старца, отвёл его к себе домой, где они вместе помолились. Старец дал Варфоломею просфору и раскрытый на одном из самых сложных моментов Псалтырь. Съев просвирку, юноша начал читать вслух без запинок, хотя раньше этого делать не мог. После смерти родителей Варфоломей отправляется на уединённую жизнь вместе с братом Стефаном. Приглашённый игумен Митрофан постригает его в монашество с именем Сергий.

Молодой подвижник

«Житие Сергия Радонежского», краткое содержание которого не даёт возможность как следует описать подвижническую жизнь преподобного Сергия, сообщает о том, что примерно в 20 лет он удалился в пустынные места, где трудился, молился, изнемогал себя подвигами и постился долгое время. Бесы и сам дьявол пытались соблазнить и устрашить святого, но он не поддался. (Кстати, упоминания о сатанинских кознях и искушениях в житии практически обязательны.) К Сергию стали приходить звери, в том числе достопамятный медведь.

Обитель вокруг келейки Сергия

Прослышав о чудесном подвижнике, люди приходили к нему со своими горестями и заботами, ища утешения. Постепенно вокруг уединённой кельи в лесу стала собираться обитель. Сергий отказывался принимать сан игумена, но настоял на очень строгом уставе монастыря. Однажды в монастыре закончился хлеб. Взять продуктов было неоткуда, монахи стал роптать и голодать. Сергий же всё молился и наставлял сподвижников о терпении. Внезапно к ним в обитель приехали неизвестные купцы, выгрузили очень много еды и скрылись в неизвестном направлении. Вскоре по молитве Сергия около монастыря забил источник чистой, исцеляющей больных воды.

Чудотворец

Сохранилось много рассказов о чудесах преп. Сергия. Прочитать о них можно в подлиннике, в нашем же варианте - «Житие Сергия Радонежского: краткое содержание» - следует сказать, что добрые дела свои святой всегда скрывал и очень расстраивался, проявляя истинное христианское смирение, когда его пытались вознаградить или отблагодарить. Тем не менее слава святого росла всё больше и больше. Общеизвестно, что именно преподобный Сергий Радонежский благословил Дмитрия Донского на Святой почти всё своё время посвящал тяжкому труду и молитве, остальное проводил в душеспасительных беседах со всеми желающими.

Праведная кончина

Смиренный святой подвижник за шесть месяцев знал о своей кончине (что тоже является каноническим элементом жития). Он скончался в 1393 году, в конце сентября, и был погребён в правом притворе церкви обители. За много веков существования и процветания по молитвам своего обитель превратилась в один из самых больших и значительных лавр мира - Свято-Троицкую

Вы ознакомились со статьей «Житие Сергия Радонежского: краткое содержание», но, без сомнения, произведение Епифания стоит того, чтобы его прочитали целиком.

Составитель жития Сергия Радонежского архимандрит Никон Рождественский

Перед Вами житие великого русского подвижника преподобного Сергия Радонежского. Составитель архимандрит Никон Рождественский, а будущем архиепископ Вологодский и Тотемский (1851 - 1919). Житие оформлено многими иконами преподобного Сергия Радонежского, соответственно теме жития миниатюрами, картинами и фотографиями. Предисловие архимандрита Никона Рождественского приведено дореволюционном написании.

Содержание жития преподобного Сергия Радонежского:

• Глава XX. Ученики и собеседники Сергиевы в своих обителях
• Глава XXI. Жития родителей преподобного Сергия, схимонаха Кирилла и схимонахини Марии

Преподобный Сергий Радонежский. Икона с житием, 1-я треть XVI века. Мастерская Феодосия

Предисловие к житию преподобного Сергия Радонежского

"Слава Богу о всем и всяческих ради! Слава показавшему нам житие мужа свята и старца духовна, - благодарим Бога за премногую Его благость, бывшую на нас, яко дарова нам свята старца, господина Преподобнаго Сергия, в земли нашей Рустей, в стране полунощней".

Так начинает свое сказание о житии и подвигах Преподобнаго отца нашего Сергия, его присный ученик, блаженный Епифаний. "Дивлюся же", говорит он, "како толико лет минуло, а житие святаго старца не писано было; и о сем сжалихся зело, како убо таковый святый старец пречудный и предобрый, отнележе преставися 26 лет прейде, и никто не дерзняше писати о нем, ни дальний, ни ближний, ни больший, ни меньший".

Сии слова Премудраго Еаифания еще с большим правом можем повторить мы, с тою лишь разницей, что со дня кончины Преподобнаго Сергия до нашего времени протекло не 26, а уже пятьсот лет, и до сих пор мы не имеем на современном русском языке полнаго жизнеописания великаго старца, не только в смысле самостоятельнаго историческаго исследования о его жизни и подвигах, о его значении в истории Русской Церкви, русскаго подвижничества, русскаго просвещешя и вообще нравственнаго воспитания Русскаго народа, но даже и простаго, полнаго перевода жития, написаннаго Епифанием. Правда, существует боле десятка разных житий Преподобнаго Сергия, и лучшее из них, конечно, то, которое составлено святителем Московским Филаретом. Но это житие предназначено было для чтения при Богослужении, и читано самим в Бозе почившим Иерархом в Лавре, на всенощном бдении 5 июля 1822 года. По-своим достоинствам внутренним это житие - слиток золота; но, как предназначенное для церковнаго чтения, оно по необходимости отличается краткостию и опускает многия подробности, драгоценныя для благоговейных почитателей памяти великаго угодника Божия. Следует еще упомянуть о двух житиях Преподобнаго Сергия, помещенных в сочинениях: "Русские Святые", преосвященнаго Филарета, архиепископа Черниговскаго, и "Жития Святых Российской Церкви", А. Н. Муравьева; но ни то, ни другое также не имеют желанной полноты, потому что составители этих житий, описывая жития всех Русских Святых, по необходимости старались быть краткими в изложении. Из отдельных изданий следует упомянуть только одно, вышедшее уже посли 2-го издания нашей книги, к 500-летию преставления Преподобнаго Сергия: "Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая Лавра", Е. Голубинскаго; автор предлагает в этой книге, как сам он говорит, "повествование о преподобном, с одной стороны - краткое, а с другой стороны - полное, без опущений воспроизводящее все частности его жизни, как естественнаго, так и сверхестественнаго характера". Но и эта книга не может вполне удовлетворить благоговейнаго чтителя памяти великаго угодника Божия: довольно сказать о ней одно уже то, что ради "краткости" автор ея не имеет в виду дать в ней назидательное чтение, а предлагает лишь сжатое изложение фактов, собранных им из всех исторических источников и изложенных в форме "жизнеописания". Притом и это "жизнеописание" издано нераздельно с "путеводителем по Лавре", и составляет как бы введение к этому "путеводителю". На других отдельных изданиях, вроде сочинения г. Лаврентьева, не считаем нужным останавливаться, так как они представляют плохия переделки из Епифания, или же просто заимствования из вышеупомянутых авторов.

Преподобный Епифаний пишет Житие преподобного Сергия Радонежского. Миниатюра лицевого жития преподобного Сергия, конец XVI века

Предлагая благочестивым читателям свое описание "Жития и подвигов Преподобнаго и Богоноснаго отца нашего Сергия", потрудившийся в его составлениии считает долгом сказать, что он вовсе не имел в виду писать ученое изследование о жизни угодника Божия: он задался более скромною целью - собрать в одну книгу все, что можно было найти в исторической и проповеднической литературе о Преподобном Сергие, и соединить в одно целое не только все, дошедшия до нас подробности из его жизни, но и те нравственные уроки, какие извлекали из сказания о его жизни наши проповедники. Для настоящаго - пятаго издания вновь пересмотрено по возможности все, что вышло в 1891-3 годах по случаю 500 летия преставления угодника Божия, и таким образом многое в тексте пополнено и исправлено. Побуждением к этому труду служило тоже, что побудило и Преподобнаго Епифания в свое время взяться за перо: это - отсутствие в наличной духовной литературе полнаго жития Преподобнаго Сергия. Подумать только: кто был Преподобный Сергий для нашей Русской Церкви, для Русскаго государства, для Русскаго народа? Святая Церковь прекрасно характеризует его, называя столпом Церкви. Он не только сам был крепким столпом Церкви Христовой, но, по выражению одного из наших архипастырей, Херсонскаго архепископа Никанора, "уподобил и продолжает уподоблять своей духовной природой и всех близко соприкасающихся к нему людей. Оп напитал своим крепким духом целые сонмы, целыя поколяния монашествующих. До 70 монастырей было основано его учениками и учениками его учеников; его духовное потомство было одною из главных духовных сил, содействовавших духовному претворению разных полуязыческих племен, раскинутых по пространству северной и средней России, в одно целое Великорусское племя, объединенное, одушевленное, скрепленное духом Православия. Будучи сам высшим носителем христианскаго православнаго духа, он - примером, назиданием, молитвами своими много содействовал и содействует напитанию этим духом всего православнаго Россйскаго народа, - духом, который составляет руководительное начало, крепость и славу народной русской жизни. Потому-то к Преподобному Сергию, как к неизсякающему роднику крепкаго русскаго духа, притекают на поклонение, для назидания, для молитвы и до сего дня многия тысячи народа. Ни один вблизи путешествующий инок не минет обители Преподобнаго Сергия. Редкий из Иерархов Русской Церкви не припадал до праха земнаго пред ракою Преподобнаго Сергия. Все до единаго из Венценосцев России приносили у раки Преподобнаго свои молитвы (особенно-по вступлении на царство). Не только члены нашего Царствующаго Дома, но и премногие члены иностранных царственных семейств приходили туда же - то молиться, то изучать русскую жизнь у самых ея основ, у того родника, у одного из главных родников, из которых она бьет ключем".

Да, наши летописцы имели полное основание именовать Преподобнаго Сергия Игуменом всея Руси, и святая Церковь достойно и праведно величает его возбранным воеводою Русской земли! "Если бы возможно было, говорит известный наш историк В.О.Ключевский, воспроизвести писанием все, что соединилось с памятью Преподобнаго Сергия, что в эти пятьсот лет было молчаливо передумано и перечувствовано перед его гробом миллионами умов и сердец, это писание было бы полной глубокаго содержания историей нашей всенародной политической и нравственной жизни. Да и каждый из нас в своей собственной душе найдет тоже общее чувство, стоя у гробницы Преподобнаго. У этого чувства уже нет истории, как для того, кто покоится в этой гробнице, давно остановилось движение времени. Это чувство вот уже пять столетий одинаково загорается в душе молящегося у этой гробницы, как солнечный луч в продолжение тысячелетий одинаково светится в чистой капле воды. Спросите любаго из этих простых людей, с посохом и котомкой пришедших сюда издалека: когда жил Преподобный Сергий и что сделал для Руси XIV ввка, чем он был для своего времени, и редкий из них даст вам удовлетворительный ответ; но на вопрос: что он есть для них, далеких потомков людей XIV века, и зачем они теперь пришли к нему, каждый ответит твердо и вразумительно".

Так характеризуют великое духовное значение Преподобнаго Сергия с одной стороны - один из наших знаменитых духовных витий, с другой - один из глубоких знатоков нашей родной истории.

В другом своем слове, обращаясь к житию Преподобнаго отца нашего Сергия, Архиепископ Никанор справедливо говорит, что это житие "переносит нас в новый для нас, хотя и стародавний мир, мир других людей - святых людей, - других воззрений - святых воззрений, - других обычаев - святых обычаев, в мир отречения от мира и себя, в мир святых великих подвигов, в мир вольнаго неуклоннаго несения креста Христова... Чувствуешь в душе разнозвучие гармонии этого мира с дисгармонией нашего внутренняго и внешняго мира, и с одной стороны мирно настроивается сердце умилением, - так вот взял бы крылья, яко голубин, и полетел бы туда, в пустыню, за 500 лет назад, - а с другой - надрывается сердце, что по неволе приходится жить многомятежною жизнию своего века"... Справедливо говорит преподобный Иоанн Лествичник: "как убогие, видя царския сокровища, еще более познают нищету свою: так и душа, читая повествования о великих добродетелях святых отцев, делается более смиренною в мыслях своих".

Так благотворно действуют на душу описания подвигов великих угодников Божиих, таков был Преподобный отец наш Сергий. "Якоже ароматы", говорит святитель Платон, митрополит Московский, "чем более растираются руками, тем больше издают благоухания: тако и жития святых, чем более углубляем мы в них свое размышление, тем более открывается святость и слава праведников, а наша польза". Но это сравнение еще не достаточно сильно: ароматы со временем все же утрачивают силу своего благоухания, а жития святых - никогда. Это - неистощимые очаги благодатнаго огня, от которых каждый может возжигать в самом себе такой же огонь ревности Божественной, и сколько бы таких огней ни зажигала от них, сами они никогда не умалятся...

От жизнеописателя обыкновенно требуют, чтобы он не только знакомил читателя со всеми, ему известными, событиями из жизни описуемаго лица, но и рисовал пред ним живую личность, вводил во внутреншй духовный мир этого лица, давал читателю возможность, при чтении жизнеописания, пожить вместе с тем лицом, с кем его знакомят, полюбоваться его достоинствами, подышать, так сказать, воздухом той эпохи, в которую жило и действовало это лицо. Справедливость требует сказать, что при жизнеописании святаго лица выполнить эти требоваюя можно только отчасти. В Бозе почивший Московский святитель Филарета по сему случаю однажды выразился так: "ненадежно для нас догадками проникнуть в души святых, которыя далеко выше нашего созерцания. Надежнее следовать простым сказаниям очевидцев и близких к ним". И действительно: описывая жизнь обыкновеннаго смертнаго, писатель может больше полагаться на свой духовный опыт; описывая жизнь подвижника, он должен быть сам подвижник...

Увы, сего-то столь существеннаго условия для написания полнаго жития Преподобнаго отца нашего Сергя потрудившийся в составлении сей книги и не имеет! Глубоко сознавая свою нищету духовную, он и не помыслил бы взять на себя такой непосильный труд, если бы не имел пред собою труда перваго жизнеописателя Сергия, его ближайшаго ученика, Преподобнаго Епифания. Этот ученик потщился, елико было ему дано, в себе самом воплотить добродетели своего великаго наставника, опытно проходить под его руководством жизнь духовно-подвижническую, и-потому в состоянии был лучше, чем кто-либо иной, описать жизнь своего святаго старца в назидание наше... Но и он сознавал всю трудность такого дела, и он говорил: "якоже не мощно есть малый лодии велико и тяжко бремя налагаемое понести, сице и превосходит нашу немощь и ум подлежащая беседа... Подобаше ми отнюдь со страхом удобь молчати и на устах своих перст положити, сведущу свою немощь... Яко выше силы моея дело бысть, яко немощен есмь, и груб и неразумичен"... Одно, что заставило его взяться за труд, - это горячая любовь к почившему старцу: "любовь и молитва Преподобнаго того старца привлачить и томить мой помысл, и принуждает глагодати же и писата"... Он скорбит об одном: как бы не пришло в совершенное забвение житие такого великаго старца, как бы чрез это забвение не потеряна была навсегда духовная польза читателей... "Аще убо аз не пишу, а ин никтоже не пишегь, боюся и осуждения притчи онаго раба лениваго, скрывшаго талант и обленившагося".

С такими мыслями приступал к своему труду первый благоговейный "описатель" житая Сергиева. Нужно ли говорить, с какими чувствами должен приступать к сему делу недостойный писатель нашего грешнаго времени? И он должен сознаться, что не без долгих колебаний решился на свой труд, призывая на помощь молитвы Преподобнаго старца и его приснаго ученика Епифания Премудраго... А когда, для полноты изображения личности угодника Божия, приходилось говорить о внутренних духовных состояниях, он брал черты из писаний Богомудрых отцев-подвижников, изобразивших эти состояния, на основании собственнаго опыта, в своих писаниях...

Архиепископ Вологодский и Тотемский Никон Рождественский (1851 - 1919) - составитель данного жития преподобного Сергия Радонежского

Последуем же, благочестивый читатель, шаг за шагом во след блаженнаго Епифания; будем благоговейно внимать его простому, задушевно-теплому, сердечному повествованию; прислушаемся и к тем урокам, какие извлекают из его разсказа наши святители: Платон и Филареть - митрополиты Московские, Филарета, архиепископ Черниговский, Никанор, архиепископ Херсонсий и другие проповедники и благочестивые писатели... И если эта книга даст вам возможность хотя немного отдохнуть душою за ея чтением, хотя на несколько минут забыть окружающую вас суету земную, перенестись мыслью и сердцем в отдаленную по времени, но тем боде близкую нашему сердцу родную древность, повитать со святыми и преподобными обитателями дремучих лесов Радонежеских, подышать благоуханием молитв Сергиевых, насладиться созерцанием его Боголюбезнаго смирения: тогда мы почтем себя счастливыми и воздадим славу Господу. А если книга наша не удовлетворит любознательности вашей, если составитель ея чего не дописал, или переписал, или в чем погрешил, то смиренно просить в том прощения, и с глубокою благодарностию примет всякое доброе замечание и указание погрешностей на случай новаго издания.

архимандрит Никон

Лавра Преподобного Сергия,

марта 12 дня,
1885-1891-1898-1904.

Продолжение. Глава I. Сын радости

***

Молитва преподобному Сергию Радонежскому:

• Молитва преподобному Сергию Радонежскому . Преподобный Сергий Радонежский - один из самых прославленных русских святых. Основатель Троице-Сергиевой Лавры, учитель и наставник многих десятков русских святых. Преподобный стал поистине игуменом и заступником всей Русской Земли, образцом кротости и смирения для монахов и мирян. Преподобному Сергию молятся о помощи в учении, в иноческом делании, о преодолении страстей, о возрастании веры, о сохранении Отечества от нашествия иноплеменных

Акафист преподобному Сергию Радонежскому:

• Акафист преподобному Сергию Радонежскому Томичи о влияние преподобного Сергий Радонежского на их жизнь - Максим Степаненко
• Как стать родителями святых детей? Рассуждения над житием преподобных Кирилла и Марии Радонежский - родителей преподобного Сергия Радонежского- Максим Степаненко