Значение Джордано Бруно (настоящее имя, что знают немногие – Филиппо) и его мировоззрения неоднократно переоценивалось. Изначально его имя выступало для большинства людей символом «ереси», потом он превратился в символ борьбы со средневековым мракобесием и его жертвы; сейчас довольно часто полагают, что Бруно – всего лишь оккультист, а не философ и не исследователь. Где же истина? Давайте разберёмся в этом странном деле внимательнее.

Бесспорно, что герой нашего повествования – итальянец, обучавшийся в неаполитанской монастырской школе, священник доминиканского ордена (с 1572 года). Вроде бы обычная биография для духовного лица того времени… но дальше начинаются странности. В 1576 году Бруно обвиняют в ереси и он скрывается в Риме, а затем и в эмиграции. Такой резкий поворот в мировоззрении, конечно же, невозможен. И хотя точно определить эволюцию взглядов в данном случае нельзя, можно предполагать, что они не возникли стремительно, а начали формироваться как минимум в начале 1570-х.

Покинув Италию, Бруно скитается из одного города в другой, излагает свои выводы в книгах и публичных выступлениях. А дальше – ещё одна странность. 1592 год. Венецианец Мочениго приглашает его к себе… и вскоре происходит арест. Трудно сказать, была ли это спланированная провокация, или нелепое стечение обстоятельств, или же «разочарование доброго католика в еретике».

На следующий год Джордано Бруно выдали в Рим (тогда Италия представляла собой «лоскутное одеяло» из мелких государств).

Документальный фильм о Джордано Бруно:

За что сожгли Джордано Бруно?

В ходе инквизиционного процесса были сформулированы различные обвинения. Главным образом они сводились к богохульству, аморальным поступкам и искажении теологических догматов. Философские и космологические тезисы не были сочтены первостепенными.

Обвиняемый не отказался от своих утверждений и по личному распоряжению римского папы был сожжён. Главные тезисы Бруно изложил в труде «О причине, начале и едином» 1584 года издания. Эта работа написана в духе пантеизма (растворённости божества в природе и всём существующем, а не существовании некоторого персонифицированного бога). Тогда же, в сочинении «О бесконечности, Вселенной и мирах» фиксируется идея бесконечности и неисчерпаемости вселенной.

Надо отметить, что фактический материал, которым мог располагать Ноланец, не мог послужить основанием для этих выводов, они носят в значительной мере умозрительный характер. Тем не менее, ряд из них содержательно совпадает с теоретическими выводами современной космологии и физики.

Джордано Бруно – основные идеи и открытия

Ознакомление с выдвинутыми против философа обвинениями, а также с показаниями свидетелей и с опубликованными трудами не оставляет сомнения, что в его взглядах присутствовали и натурфилософские, и мистические компоненты, что отделить одни от других подчас невозможно. Это позволяет апологетам инквизиции и её защитникам вот уже долгое время утверждать, что главная суть обвинений и причина казни сводилась к догматическим расхождениям мыслителя и официальной церковной доктрины.

Однако даже тщательно отредактированное в угодном Ватикану духе «краткое изложение процесса» свидетельствует, что наравне с мистическими и религиозными суждениями Бруно, обвинители не менее внимательно изучали и его философию. Она была в их глазах не меньшей, а скорее даже и большей «виной», нежели мысли об аде, троице и так далее.

Джордано Бруно не был, конечно, последователем Птолемея – он безоговорочно стоял на позиции Коперника, причём углублял и развивал её дальше.

«…И не надо так трагично, дорогой мой. Смотрите на это с присущим вам юмором… С юмором!.. В конце концов, Галилей-то у нас тоже отрекался. — Поэтому я всегда больше любил Джордано Бруно…»

Григорий Горин «Тот самый Мюнхгаузен»

Реабилитации не подлежит

Католическая церковь за последние десятилетия осуществила настоящую революцию, пересмотрев массу решений, некогда принятых инквизицией в отношении учёных и философов прошлого.

31 октября 1992 года Папа Римский Иоанн Павел II реабилитировал Галилео Галилея , признав ошибочным принуждение учёного к отречению от теории Коперника под страхом смертной казни, осуществлённое в 1633 году.

Как и Галилея, в конце XX века официальный Ватикан задним числом оправдал многих, но только не Джордано Бруно .

Более того, в 2000 году, когда отмечалось 400-летие казни Бруно, кардинал Анджело Содано назвал казнь Бруно «печальным эпизодом», но тем не менее указал на верность действий инквизиторов, которые, по его словам, «сделали всё возможное, чтобы сохранить ему жизнь». То есть и по сей день в Ватикане полагают суд и приговор в отношении Джордано Бруно оправданными.

Чем же он так насолил святым отцам?

Опасные сомнения

Он родился в местечке Нола близ Неаполя, в семье солдата Джованни Бруно , в 1548 году. При рождении будущий учёный получил имя Филиппо .

В 11 лет мальчика привезли на учёбу в Неаполь. Он схватывал всё на лету, и учителя сулили ему блестящую карьеру.

В XVI веке для смышлёных итальянских мальчиков наиболее перспективным, с точки зрения карьеры, представлялся путь священника. В 1563 году Филиппо Бруно поступает в монастырь Святого Доминика , где через два года становится монахом, получив новое имя — Джордано.

Итак, брат Джордано твёрдо стоит на первой ступеньке на пути к кардинальскому сану, а может, даже и к восшествию на папский престол. А почему бы и нет, ведь способности Джордано поражают наставников.

Со временем, однако, восторги сходят на «нет», и брат Джордано начинает попросту пугать других монахов, ставя под сомнение церковные каноны. А уж когда до начальства дошли слухи, что брат Джордано не уверен в непорочности зачатия Девы Марии , в отношении него началось что-то вроде «служебной проверки».

Джордано Бруно понял, что ожидать её результатов не стоит, и бежал в Рим, а затем двинулся дальше. Так начались его скитания по Европе.

Человек и Вселенная

Зарабатывал беглый монах лекциями и преподаванием. Его лекции привлекали повышенное внимание.

Бруно был активным сторонником гелиоцентрической системы Николая Коперника и смело отстаивал её в диспутах. Но сам он пошёл ещё дальше, выдвинув новые тезисы. Он заявлял о том, что звёзды — это далёкие солнца, вокруг которых тоже могут существовать планеты. Джордано Бруно допускал наличие в Солнечной системе планет, о которых ещё неизвестно. Монах заявлял о бесконечности Вселенной и множественности миров, на которых возможно существование жизни.

Гелиоцентрическая система мира. Фото: www.globallookpress.com

На самом деле всё не так просто. Разумеется, святые отцы не были в восторге от того, что брат Джордано рушит до основания освящённые церковью канонические представления об окружающем мире.

Но если бы Бруно, как впоследствии Галилео Галилей, базировал свои выводы на чистой науке, к нему бы отнеслись мягче.

Однако Джордано Бруно был философом, базировавшим свои идеи не только на логическом мышлении, но и на мистике, при этом покушаясь на основополагающие постулаты католицизма — мы уже приводили в пример сомнения в непорочности зачатия Девы Марии.

Масон, маг, шпион?

Джордано Бруно развивал неоплатонизм, в особенности представления о едином начале и мировой душе как движущем принципе Вселенной, свободно скрещивая его с другими философскими концепциями. Бруно считал, что целью философии является познание не сверхприродного Бога, а природы, являющейся «богом в вещах».

О том, что преследовали Джордано Бруно не только и не столько за творческое развитие теории Коперника, говорит и тот факт, что на момент, когда он читал свои лекции, церковь ещё не подвергла официальному запрету учение о гелиоцентрической системе мира, хотя и не поощряла его.

Джордано Бруно, как всякий ищущий и сомневающийся философ, был весьма сложной личностью, не вписывающейся в простые рамки.

Это позволило многим в постсоветский период заявить: «Нам лгали! На самом деле Джордано Бруно был мистиком, масоном, шпионом и магом, и сожгли его за дело!»

Кое-кто даже заговорил о гомосексуальных пристрастиях Бруно. К слову сказать, ничего удивительного в этом не было бы, ибо в Европе XVI века, несмотря на разгул инквизиции, однополые отношения были распространены достаточно широко, причём едва ли не в первую очередь, среди представителей церкви…

Восхищённый король и упрямый Шекспир

Но уйдём от «скользкой» темы и вернёмся к жизни Джордано Бруно. Как уже говорилось, его крамольные лекции превратили его в скитальца.

Тем не менее Джордано Бруно находил и весьма влиятельных покровителей. Так, некоторое время ему благоволил сам король Генрих III Французский , впечатлённый знаниями и памятью философа.

Это позволило Бруно несколько лет спокойно жить и работать во Франции, а затем перебраться в Англию с рекомендательными письмами от французского короля.

Но на Туманном Альбионе Бруно ждало фиаско — ему не удалось убедить в правоте идей Коперника ни королевский двор, ни ведущих деятелей науки и культуры, таких как Уильям Шекспир и Фрэнсис Бэкон .

Через два года в Англии к нему стали относиться настолько враждебно, что ему снова пришлось уехать на континент.

Портрет Джордано Бруно (современная копия гравюры начала XVIII века). Источник: Public Domain

Донос ученика

Помимо всего прочего, Джордано Бруно занимался мнемоникой, то есть развитием памяти, и немало преуспел в этом, чем в своё время поразил французского короля.

В 1591 году молодой венецианский аристократ Джованни Мочениго пригласил Бруно, чтобы философ научил его искусству памяти.

Бруно принял предложение охотно и перебрался в Венецию, однако вскоре отношения ученика и учителя испортились.

Мало того, Мочениго в мае 1592 года стал строчить доносы в венецианскую инквизицию, сообщая, что Бруно говорит «что Христос совершал мнимые чудеса и был магом, что Христос умирал не по доброй воле и, насколько мог, старался избежать смерти; что возмездия за грехи не существует; что души, сотворённые природой, переходят из одного живого существа в другое» и так далее, и тому подобное. В доносах говорилось и о «множественности миров», но для инквизиторов это уже было глубоко вторичным по сравнению с вышеизложенными обвинениями.

Спустя несколько дней Джордано Бруно арестовали. Римская инквизиция добивалась от Венеции его выдачи, но там долгое время колебались. Прокуратор Венецианской республики Контарини писал, что Бруно «совершил тягчайшее преступление в том, что касается ереси, но это — один из самых выдающихся и редчайших гениев, каких только можно себе представить, и обладает необычайными познаниями, и создал замечательное учение».

В лице Бруно видели раскольника?

В феврале 1593 года Бруно всё-таки перевезли в Рим, и последующие шесть лет он провёл в тюрьме.

От брата Джордано требовали покаяния и отречения от своих идей, но Бруно упрямо стоял на своём. Следователям явно не хватало таланта, чтобы поколебать позиции упрямца в философских дискуссиях.

При этом приверженность теории Коперника и её творческое развитие хотя и фигурировали в обвинении, но явно интересовали инквизиторов в куда меньшей степени, чем покушения Джордано Бруно на постулаты самого религиозного учения — те самые, которые он начал ещё в монастыре Святого Доминика.

Полный текст приговора, вынесенного Джордано Бруно, не сохранился, а во время казни и вовсе творилось нечто странное. Собравшимся на площади зачитали обвинение так, что не все поняли, кого, собственно, казнят. Не верит, дескать, брат Джордано в непорочное зачатие и высмеивал возможность превращения хлеба в тело Христово.

Суд над Джордано Бруно.

Биография Джордано Бруно – ясное отражение той всепожирающей тревоги и неудовлетворенного искания, из которых вырастали новые мысли; в своих фантастических превратностях, а также своим трагическим концом она представляет полное выражение внутренней и внешней судьбы итальянской философии.

Джордано Бруно происходил из городка Нола (Nola) в Кампанье, где он родился в 1548 году. Вступив очень молодым в доминиканский орден , Джордано сделал такие поразительно быстрые успехи, что скоро вырос из узкого платья воззрений ордена. По-видимому, знакомство с сочинениями Николая Кузанского впервые вывело его за пределы томистской схоластики , на которую впоследствии в своих сочинениях он излил полную чашу гнева и насмешки. В противоположность этому его умом овладели натурфилософские стремления того времени и, как кажется, между прочим, мысли Телезио. Вероятно, через него Джордано Бруно впервые познакомился с системой Коперника , которой суждено было лечь в основу его собственного мировоззрения. Его многосторонние научные занятия возбудили недоверие главы ордена, имевшее своим последствием двукратное назначение над ним следствия. Это принудило Бруно, в конце концов, в 1576 г. к бегству сперва в Рим, а когда и там ему грозило новое следствие, то дальше.

Вместе с орденским платьем Джордано окончательно отказался и от церковного учения. С этого времени он не только почувствовал себя внутренне отчужденным от христианства, но и выступал страстным противником его и письменно, и устно. Удаленный из церкви, Бруно сделался странствующим проповедником, громящим всю ее систему целиком. Этим объясняется прежде всего скитальческая жизнь, которую он отныне вел и вынужден был вести. Везде у обоих христианских вероисповеданий – католического и протестантского – Бруно наталкивался на противоречия и подвергался преследованиям, и так как с юношеским задором он не избегал, а скорее вызывал последние, то часто был вынужден тайно покидать место своей деятельности. К тому же перемена его местопребываний обусловливалась часто еще и необходимостью найти издателя, который взял бы на себя риск издания радикальных и уже заранее несомненно обреченных на осуждение сочинений Джордано.

Так, после своих странствований по Верхней Италии, Джордано Бруно пробыл недолгое время в Женеве, Лионе и Тулузе, затем имел в первое время большой успех в Парижском университете, и только отказ посещать обедню помешал его профессуре. Он отправился дальше в Англию, а после того, как его лекции о бессмертии души и о системе Коперника были запрещены в Оксфорде, Бруно жил долгое время в Лондоне под защитой знатных покровителей. Здесь он занялся изданием своих самых глубоких философских сочинений и самых резких, направленных против христианства, произведений, написанных на итальянском языке. Но Бруно пришлось удалиться и отсюда; после краткого вторичного пребывания в Париже он попытался устроиться в университете в Марбурге. Но здесь, как и затем в Виттенберге, не нашел он продолжительного пристанища. Невольно создается такое впечатление, что в этом вечном скитальчестве были виновны не одни только внешние обстоятельства, но и известное непостоянство внутренних побуждений Джордано Бруно. После краткого пребывания в Праге, посвященного, по-видимому, опять главным образом издательским делам, перебрался он в университет в Гельмштедте, но в самом скором времени сменил и это местопребывание на Франкфурт-на-Майне, опять имея в виду напечатать там целый ряд сочинений. Вынужденный к дальнейшему бегству, Джордано жил временно в Цюрихе и отсюда последовал в конце концов заманчивому зову, через который должна была свершиться его судьба.

Один итальянский патриций, надеявшийся быть посвященным им в магические искусства того времени, призывал его к себе в Падую и Венецию. Может показаться загадкой, что Бруно согласился на это и таким образом сам подверг себя опасности очутиться во власти инквизиции . Но при всем том понятно, что после такой беспокойной жизни, сознавая, что все его высокие надежды и планы потерпели повсюду неудачу, Джордано мог ощутить страстное желание какой бы то ни было ценой обрести на родине покой, которого он напрасно искал по всему свету. В действительности же его ждали ужасы тюремного заключения и спокойствие смерти. По доносу своего гостеприимного хозяина Бруно был схвачен по распоряжению инквизиции и после долгого ожидания выдан Риму. После того, как продолжительные попытки принудить его к отречению оказались безуспешными, над ним был произнесен смертный приговор. Выслушав его, Джордано Бруно обратился к своим судьям с гордыми словами: «Вы с большим страхом произносите надо мной приговор, чем я его выслушиваю». 17 февраля 1600 г. – почти ровно 2 тысячи лет спустя после того, как Сократ выпил свою чашу с ядом , был сожжен в Риме Бруно – мученик новейшей науки.

Памятник Джордано Бруно на месте его казни. Римская Площадь Цветов (Кампо дей Фьори)

В остальном, конечно, в Бруно было не очень много сократовского. Это была пылкая натура с южной страстностью и туманной мечтательностью, одаренная глубоким поэтическим чутьем и неудержимым стремлением к истине. Но при этом он не был способен обуздывать собственный дух и усмирять свои бурные порывы. Джордано Бруно – это Фаэтон новейшей философии, который вырывает у старых богов вожжи коней солнца и мчится на них через все небо, чтобы свалиться в бездну. Трагедия внешней жизни Бруно является лишь отражением внутренней судьбы, в которой фантазия перемешивается с мышлением и увлекает последнее с пути спокойного исследования.

Джордано Бруно биография кратко изложена в єтой статье.

Джордано Бруно краткая биография

БРУНО ДЖОРДАНО (1548-1600) – итальянский естествоиспытатель и философ. Создатель гениального пантеистического мировоззрения, утверждал о бесконечности Вселенной и бесчисленности солнц и планет, следующих там по своим орбитам. Считал мир одушевленным.

Бруно родился в 1548 году в Ноле, провинциальном городе Неаполитанского королевства. Филиппе – такое имя дали мальчику при крещении. В 17 лет Бруно стал монахом католического монастыря, принадлежавшего доминиканскому ордену. При этом он принял новое имя – Джордано.

В монастыре молодой монах получил хорошее образование. Тайно от всех Бруно занимался литературной деятельностью.

В 24 года Джордано Бруно получает сан священника, и это дает ему возможность более близкого общения с людьми вне стен монастыря. В 28 лет Джордано Бруно вышел из доминиканского ордена, совершив с точки зрения церкви, массу неблаговидных поступков. Против него возбудили судебное дело, и Бруно бежал сначала в Рим, затем в Женеву, оттуда перебрался во Францию, а потом в Англию. Так начались многолетние странствия ученого по Европе.

За время своих скитаний во Франции и Англии он читал лекции, писал книги, но нигде не был понят, поскольку Бруно был человеком инакомыслящим. Призывая к раскрепощению ума и мысли, он тем самым посягал на власть над умами людей, до того момента безраздельно принадлежащую церкви. Новое, ошеломляюще смелое учение Бруно, открыто провозглашавшееся им в диспутах с представителями официальной науки, определило дальнейшую трагическую судьбу ученого.

В Лондоне в 1584 г. Бруно издал на итальянском языке прославивший его имя в веках труд “О бесконечности, Вселенной и мирах”. Он отрицал существование какого бы то ни было центра вселенной. Бруно же выдвинул такую идею: звёзды – это другие солнца, отнесенные от нас на огромное и при этом равное расстояние, вокруг других звёзд-солнц тоже вращаются планетные системы, подобные нашей.

Главным в учении Бруно была идея саморазвития природы. Бруно утверждал: думать, что Вселенная ограниченна, замкнута – значит оскорблять всемогущество Бога-Творца, который мог и должен был сотворить Бесконечность.

В 1591 году Джордано вернулся на родину. Он остановился в Венеции у знатного горожанина Джованни Мочениго, просившего Бруно обучить его наукам. Мочениго верил, что ученый гость может превращать камни в золото, и, когда тот не стал обучать его “тайному знанию” и захотел уехать, раздосадованный “ученик” не отпустил его, насильно запер и донес на своего учителя инквизиторам. Майской ночью 1592 г. Джордано Бруно был арестован, и в 1593 г. Бруно выдали римским церковным властям.

Инквизиторы посчитали, что казнить его никогда не поздно, не лучше ли сначала заставить непреклонного коперниканца раскаяться, признать ложным опасное для церкви учение. Восемь лет венецианские и римские палачи терзали свою жертву в застенках, но ни льстивые уговоры и обещания, ни угрозы и мучительные пытки не сломили воли и мужества Джордано.

До 1600 г. он томился в застенках Ватикана.

Джордано Бруно был казнен (сожжен на костре) в Риме, на Кампо ди Фьори. Это преступление свершилось под утро 17 (26) февраля 1600 года.

Начну с констатации факта: Джордано Бруно (1548-1600) на самом деле пострадал от рук инквизиторов. 17 февраля 1600 года мыслитель был сожжен на Площади цветов в Риме. При любых интерпретациях и трактовках событий факт всегда остается фактом: инквизиция приговорила Бруно к смерти и привела приговор в исполнение. Подобный шаг вряд ли возможно оправдать с точки зрения евангельской морали. Поэтому смерть Бруно навсегда останется прискорбным событием в истории католического Запада. Вопрос в другом. За что пострадал Джордано Бруно? Сложившийся стереотип мученика науки не позволяет даже задуматься над ответом. Как за что? Естественно, за свои научные взгляды! Однако на поверку такой ответ оказывается по меньшей мере поверхностным. А по сути – просто неверным.

Гипотезы измышляю!

Как мыслитель, Джордано Бруно, безусловно, оказал большое влияние на развитие философской традиции своего времени и – косвенным образом – на развитие науки Нового времени, прежде всего как продолжатель идей Николая Кузанского, подрывавших физику и космологию Аристотеля. При этом сам Бруно не был ни физиком, ни астрономом. Идеи итальянского мыслителя нельзя назвать научными не только с позиций современного знания, но и по меркам науки XVI века. Бруно не занимался научными исследованиями в том смысле, в каком ими занимались те, кто действительно создавал науку того времени: Коперник, а позже Ньютон. Имя же Бруно известно сегодня прежде всего из-за трагического финала его жизни. При этом можно со всей ответственностью заявить, что Бруно пострадал не за свои научные взгляды и открытия. Просто потому, что… у него их не было! Бруно был религиозным философом, а не ученым. Естественнонаучные открытия интересовали его в первую очередь как подкрепление его взглядов на совсем не научные вопросы: смысл жизни, смысл существования Вселенной и т.д. Конечно, в эпоху становления науки эта разница (ученый или философ) была не столь очевидна, как сейчас. Вскоре после Бруно один из основоположников современной науки, Исаак Ньютон, определит эту границу так: «Гипотез не измышляю!» (т.е. все мои мысли подтверждены фактами и отражают объективный мир). Бруно «измышлял гипотезы». Собственно, больше ничем он и не занимался.

Начнем с того, что Бруно с отвращением относился к известным ему и использовавшимся учеными того времени диалектическим методам: схоластическому и математическому. Что же он предлагал взамен? Своим мыслям Бруно предпочитал придавать не строгую форму научных трактатов, но поэтическую форму и образность, а также риторическую красочность. Кроме того, Бруно был сторонником так называемого луллиева искусства связывания мыслей – комбинаторной техники, которая заключалась в моделировании логических операций с использованием символических обозначений (по имени средневекового испанского поэта и богослова Раймунда Луллия). Мнемоника помогала Бруно запоминать важные образы, которые он мысленно размещал в структуре космоса и которые должны были помочь ему овладеть божественной силой и постичь внутренний порядок Вселенной.

Самой точной и самой жизненной наукой для Бруно была… ! Критериями его методологии оказываются стихотворный размер и луллиево искусство, а философия Бруно представляет собой своеобразное сочетание литературных мотивов и философских рассуждений, нередко слабо связанных между собой. Поэтому неудивительно, что Галилео Галилей, который, подобно многим своим современникам, признавал выдающиеся способности Бруно, никогда не считал его ученым, и тем более астрономом. И всячески избегал даже упоминания его имени в своих работах.

Принято считать, что воззрения Бруно были продолжением и развитием идей Коперника. Однако факты свидетельствуют о том, что знакомство Бруно с учением Коперника было весьма поверхностным, а в толковании трудов польского ученого ноланец23 допускал весьма грубые ошибки. Безусловно, гелиоцентризм Коперника оказал большое влияние на Бруно, на формирование его взглядов. Однако он легко и смело интерпретировал идеи Коперника, облекая свои мысли, как уже говорилось, в определенную поэтическую форму. Бруно утверждал, что Вселенная бесконечна и существует вечно, что в ней находится бесчисленное количество миров, каждый из которых по своему строению напоминает коперниковскую Солнечную систему.

Бруно пошел гораздо дальше Коперника, который проявлял здесь чрезвычайную осторожность и отказывался рассматривать вопрос о бесконечности Вселенной. Правда, смелость Бруно была основана не на научном подтверждении его идей, а на оккультно-магическом мировоззрении, которое сформировалось у него под влиянием популярных в то время идей герметизма. Герметизм, в частности, предполагал обожествление не только человека, но и мира, поэтому мировоззрение самого Бруно часто характеризуют как пантеистическое (пантеизм – религиозное учение, в котором обожествляется материальный мир). Приведу лишь две цитаты из герметических текстов: «Дерзнем сказать, что человек есть смертный Бог и что Бог небесный есть бессмертный человек. Таким образом, все вещи управляются миром и человеком», «Господин вечности есть первый Бог, мир – второй, человек – третий. Бог, творец мира и всего, что он в себе заключает, управляет всем этим целым и подчиняет его управлению человека. Этот последний превращает все в предмет своей деятельности». Как говорится, без комментариев.

Таким образом, Бруно нельзя назвать не только ученым, но даже и популяризатором учения Коперника. С точки зрения собственно науки, Бруно скорее компрометировал идеи Коперника, пытаясь выразить их на языке суеверий. Это неизбежно приводило к искажению самой идеи и уничтожало ее научное содержание и научную ценность. Современные историки науки (в частности, М. А. Киссель) полагают, что в сравнении с интеллектуальными экзерсисами Бруно не только система Птолемея, но и средневековый схоластический аристотелизм могут считаться эталонами научного рационализма. У Бруно не было никаких собственно научных результатов, а его аргументы «в пользу Коперника» были лишь набором бессмысленных утверждений, которые в первую очередь демонстрировали невежество автора.

Бог и вселенная – «близнецы-братья»?

Итак, Бруно не был ученым, и поэтому ему никак нельзя было предъявить те обвинения, которые, например, были предъявлены Галилею. За что же тогда сожгли Бруно? Ответ кроется в его религиозных воззрениях. В своей идее о бесконечности Вселенной Бруно обожествлял мир, наделял природу божественными свойствами. Такое представление о Вселенной фактически отвергало христианскую идею Бога, сотворившего мир ex nihilo (из ничего – лат.).

Согласно христианским воззрениям, Бог, будучи абсолютным и несотворенным Бытием, не подчиняется созданным Им законам пространства-времени, а сотворенная Вселенная не обладает абсолютными характеристиками Творца. Когда христиане говорят: «Бог Вечен», это значит не то, что Он «не умрет», а то, что Он не подчиняется законам времени, Он – вне времени. Взгляды Бруно приводили к тому, что в его философии Бог растворялся во Вселенной, между Творцом и творением стирались границы, уничтожалась принципиальная разница. Бог в учении Бруно, в отличие от христианства, переставал быть Личностью, отчего и человек становился лишь песчинкой мира, подобно тому, как сам земной мир был лишь песчинкой в бруновском «множестве миров».

Учение о Боге как о Личности было принципиально важным и для христианского учения о человеке: человек есть личность, так как сотворен по образу и подобию Личности – Творца. Творение мира и человека есть свободный акт Божественной Любви. Бруно, правда, тоже говорит о любви, но у него она теряет личностный характер и превращается в холодное космическое устремление. Эти обстоятельства значительно осложнялись увлечением Бруно оккультными и герметическими учениями: ноланец не только активно интересовался магией, но и, судя по всему, не менее активно практиковал «магическое искусство». Кроме того, Бруно отстаивал идею переселения душ (душа способна путешествовать не только из тела в тело, но и из одного мира в другой), подвергал сомнению смысл и истинность христианских таинств (прежде всего таинства Причастия), иронизировал над идеей рождения Богочеловека от Девы и т.д. Все это не могло не привести к конфликту с католической Церковью.

Почему инквизиторы боялись приговора

Из всего этого с неизбежностью следует, что, во-первых, взгляды Джордано Бруно нельзя охарактеризовать как научные. Поэтому в его конфликте с Римом не было и не могло быть борьбы религии с наукой. Во-вторых, мировоззренческие основания философии Бруно были весьма далеки от христианских. Для Церкви он был еретиком, а еретиков в то время сжигали.

Современному толерантному сознанию кажется весьма странным, что человека отправляют на костер за то, что он обожествляет природу и практикует магию. В любом современном бульварном издании публикуются десятки объявлений о порче, привороте и т.д.

Бруно жил в другое время: в эпоху религиозных войн. Еретики во времена Бруно не были безобидными мыслителями «не от мира сего», которых проклятые инквизиторы сжигали почем зря. Шла борьба. Борьба не просто за власть, а борьба за смысл жизни, за смысл мира, за мировоззрение, которое утверждалось не только пером, но и мечом. И если власть захватили бы, например, те, кому ближе были взгляды ноланца, костры, скорее всего, продолжали бы пылать, как пылали они в XVI веке в Женеве, где протестанты-кальвинисты сжигали католиков-инквизиторов. Все это, безусловно, не приближает эпоху охоты на ведьм к жизни по Евангелию.

К сожалению, полный текст приговора с обвинениями Бруно не сохранился. Из дошедших до нас документов и свидетельств современников следует, что те коперникианские идеи, которые по-своему выражал Бруно и которые также были включены в число обвинений, не делали погоды в инквизиторском расследовании. Несмотря на запрет на идеи Коперника, его взгляды, в строгом смысле слова, никогда не являлись для католической Церкви еретическими (что, кстати сказать, через тридцать с небольшим лет после смерти Бруно во многом предопределило и довольно мягкий приговор Галилео Галилею). Все это лишний раз подтверждает основной тезис этой статьи: Бруно не был и не мог быть казнен за научные взгляды.

Некоторые из воззрений Бруно в том или ином виде были свойственны и многим его современникам, однако на костер инквизиция отправила лишь упрямого ноланца. Что стало причиной такого приговора? Скорее всего, стоит вести речь о целом ряде причин, заставивших инквизицию принять крайние меры. Не стоит забывать, что расследование дела Бруно продолжалось восемь лет.

Инквизиторы пытались подробнейшим образом разобраться в воззрениях Бруно, тщательно изучая его труды. И, судя по всему, признавая уникальность личности мыслителя, искренне хотели, чтобы Бруно отрекся от своих антихристианских, оккультных взглядов. И склоняли его к покаянию в течение всех восьми лет. Поэтому известные слова Бруно о том, что инквизиторы с большим страхом выносят ему приговор, чем он выслушивает его, можно понимать и как явное нежелание Римского престола этот приговор выносить. Согласно свидетельству очевидцев, судьи действительно были удручены своим приговором больше, чем ноланец. Однако упорство Бруно, отказывавшегося признавать выдвинутые против него обвинения и, следовательно, отрекаться от каких-либо своих взглядов, фактически не оставляло ему никаких шансов на помилование.

Коренным отличием позиции Бруно от тех мыслителей, которые также входили в конфликт с Церковью, были его сознательные антихристианские и антицерковные взгляды. Бруно судили не как ученого-мыслителя, а как беглого монаха и отступника от веры. Материалы по делу Бруно рисуют портрет не безобидного философа, но сознательного и активного врага Церкви. Если тот же Галилей никогда не стоял перед выбором: Церковь или собственные научные взгляды, то Бруно свой выбор сделал. А выбирать ему пришлось между церковным учением о мире, Боге и человеке и собственными религиозно-философскими построениями, которые он называл «героическим энтузиазмом» и «философией рассвета». Будь Бруно больше ученым, чем «свободным философом», он мог бы избежать проблем с Римским престолом. Именно точное естествознание требовало при изучении природы опираться не на поэтическое вдохновение и магические таинства, а на жесткие рациональные построения. Однако Бруно менее всего был склонен к последним.

По мнению выдающегося российского мыслителя А. Ф. Лосева, многие ученые и философы того времени в подобных ситуациях предпочитали каяться не из-за страха пыток, но потому, что их пугал разрыв с церковной традицией, разрыв с Христом. Бруно во время процесса не боялся потерять Христа, так как эта потеря в его сердце, судя по всему, произошла гораздо раньше…

Литература:

1. Барбур И. Религия и наука: история и современность. М.: ББИ, 2000.

2. Гайденко П. П. История новоевропейской философии в ее связи с наукой. М.: ПЕР СЭ, 2000.

3. Йейтс Ф. Джордано Бруно и герметическая традиция. М.: Новое литературное обозрение, 2000.

4. Лосев А. Ф. Эстетика Возрождения. М.: Мысль, 1998.

5. Менцин Ю. Л. «Земной шовинизм» и звездные миры Джордано Бруно //Вопросы истории естествознания и техники. 1994, №1.

6. Философско-религиозные истоки науки. Отв. редактор П. П. Гайденко. М.: Мартис, 1997.

22) Впервые: Фома, 2004, №5.

23) Ноланец – прозвище Бруно по месту рождения – г. Нола

24) Герметизм – магико-оккультное учение, восходящее, согласно его адептам, к полумифической фигуре египетского жреца и мага Гермеса Трисмегиста, чье имя мы встречаем в эпоху господства религиозно-философского синкретизма первых веков новой эры, и излагавшееся в так называемом «Герметическом корпусе»… Кроме того, герметизм располагал обширной астрологической, алхимической и магической литературой, которая по традиции приписывалась Гермесу Трисмегисту… главное, что отличало эзотерически-оккультные учения от христианской теологии… – убежденность в божественной – нетварной – сущности человека и вера в то, что существуют магические средства очищения человека, которые возвращают его к состоянию невинности, каким обладал Адам до грехопадения. Очистившись от греховной скверны, человек становится вторым Богом. Без всякой помощи и содействия свыше он может управлять силами природы и, таким образом, исполнить завет, данный ему Богом до изгнания из рая.» (Гайденко П. П. Христианство и генезис новоевропейского естествознания // Философско-религиозные истоки науки. М.: Мартис, 1997. С. 57.)

В.Р.Легойда «Мешают ли джинсы спасению?» Москва, 2006г.